Прежде всего, альв не понимал, кому могло понадобиться столь демонстративно испортить отношения между двумя правителями. Ведь тот человек, альв или эльф, или кто он там еще, организовавший все это, должен был просчитать великое множество факторов. Исчезновение принца не афишировалось, поэтому сложно сказать, знали организаторы нападения, что Герриата нет и не может быть в составе посольства, которое, судя по всему, отец отправил даже до того, как показал ему невесту, или думали, что он там присутствует. Вот бы весело было, если бы жених не сбежал, а во дворце остался. Какие бы тогда слухи ходили? Украли невесту альва? Или стали подозревать, что у него есть двойник?
Во-вторых, чтобы вернуть девушку, надо было иметь хотя бы какие-то догадки, где ее искать. Для этого надо было знать, кто именно напал на усадьбу князя. Вот только Герриат не только не имел представления, кому такое могло прийти в голову. Он даже не представлял, какие отношения у них с соседями. Отец только старшего сына допускал к вопросам управления, и то пока наследник занимался делами внутренними, преимущественно связанными с городской жизнью. Что же касается внешней политики, то даже секретарь и министры не были посвящены во все тонкости.
Кроме всего прочего было пресловутое в-третьих. Альв откровенно боялся появляться в любом из дворцов просто потому, что мог бы стать разменной пешкой в большой политической игре. Повелитель эльфов мог бы просто приказать отрубить ему голову, и на этом счесть конфликт исчерпанным. А отец, если бы возникла угроза государству, мог бы выдать его, если бы противники потребовали. Пожертвовав сыном, он бы спас тысячи жизней. Герриат понимал и принимал возможность такого решения, что не отменяло желания жить. И, желательно, жить хорошо и спокойно.
Решение напрашивалось само собой — оставаться в столице людей, собирать слухи и пытаться думать, как быть дальше. Хотелось надеяться, что все разрешится само собой, девушку найдут, и все будут жить как раньше. Точнее, он будет дальше строить свою жизнь так, как хотелось только ему, а не подстраивать свои желания под требования отца. Придя к такому выводу, юноша допил кофе, попросил принести еще одну чашечку и пирог с мясом, и принялся изучать газеты.
По мере чтения ему становилось то смешно, то грустно. И теплилась надежда, что сначала правитель все-таки отправит своих эльфов выяснить, что на самом деле произошло в землях великого князя, а не будет верить слухам и домыслам, из которых вездесущие журналисты пытаются раздуть сенсацию. Потому что, если верить их статьям, напавшие вырезали половину княжества, если не половину королевства.
— Только не говори, что ты поверил в эти слухи, Рит, — напротив альва плюхнулся в кресло его коллега, эльф.
— А, Дэланиэль, — улыбнулся Герриат, освобождая приятелю место. — Да нет, пытаюсь понять, как можно врать так неправдоподобно.
— В этом ты прав. Вся эльфийская община возмущена, что газетчики настолько преувеличили события. Лично мое мнение, что там если и погибли, то не больше двух десятков эльфов и фамилиаров. Если вообще умер кто-то из обитателей усадьбы. У князя медведь фамилиар, так что жаль нападавших. А все эти "сотни жестоко вырезанных", — мужчина скривился, — всего лишь попытка привлечь внимание к изданию. Не более.
— Хорошо, тут ты прав. А пропажа княжны, о которой все пишут? — напомнил ему еще об одном обвинении альв.
— А это вообще дело темное. Может, похитили, а может сама сбежала с перепугу, и теперь ждет под елкой, пока найдут, — равнодушно пожал плечами Дэланиэль. — Да и боги с ней. Девица как многие из таких семейств. Пока дома живет — ласковая и покладистая, как замуж выскочит, всех под свой каблук запихать норовит.
Герриат только покивал в ответ. Может и так, ему-то не легче.
— Война бы не началась, — наконец нашелся он с ответом.
Его приятель внимательно посмотрел на него, потом усмехнулся.
— Не хотелось бы, — согласился он. — Здесь-то нас ничего не затронет, но родня, которая там осталась, будет постоянно слать письма, что я такой-сякой, родина во мне нуждается, а я отсиживаюсь в безопасности. При этом эта самая родня изначально лет двадцать зудела, что мне надо ехать зарабатывать в город, тут и жить лучше, и платят больше, и личную жизнь быстрее устрою. Ну да ты, наверное, от своих то же самое слышал, раз здесь оказался.
Герриат только улыбнулся. В приграничье такое встречалось повсеместно. Эльфы и альвы ехали в города людей, находили работу, обживались, а потом отказывались возвращаться на родину. Да и как в разгар конфликта появишься с женой иной расы?