Появление девушки в домике у городских стен незамеченным не осталось. Пусть и не сразу, а к тому моменту, как ее уже можно было показывать обществу. Герриата особо не расспрашивали, зато эльфийка лишь пару раз кокетливо моргнула, после чего "по большому секрету" сообщила, что познакомились они еще год назад, полюбили друг друга, но батюшка ее категорически против такого брака. Вот и пришлось влюбленным думать, как быть, пока Силь не нашла возможность сбежать из дома. Подумаешь, альв. Зато дом будет полная чаша, а в их поселке парни все такие, что страшно даже думать, за кого из них замуж выходить. Только и развлечений, что блинчики по воде пускать да из трубочек сушеной рябиной по затылкам девичьим плеваться. Разбаловали их мамки.
Знакомые Герриату эльфы только посмеялись да пожелали счастья. Ну и предупредили красотку, что ей всегда в Ягодном жениха найдут, если нынешний чем-то не устроит. Княжна лишь мечтательно улыбалась, намекая, что устраивает всем, везде и во всем. Сам альв отмалчивался, но от него уже ничего не требовалось — Эйленсиль на славу постаралась своими недомолвками и намеками. Так что юношу только хлопали по плечу, давали различные советы и намекали, что за такой красоткой только глаз да глаз, а то найдет себе кого-то менее хмурого.
Только через две недели первый обоз покинул город. Альв благополучно рассчитался с хозяйкой домика, собрал все свои записи, запаковал купленные книги. Эйленсиль тоже успела обрасти небольшим багажом: одежда, простенькие украшения. Девушка обещала, что отдаст потом долг своему спасителю, в крайнем случае, отработает в столице, готовя обед и убирая дом, но принц только рукой махнул. Он мог бы и двух эльфийских княжон содержать. Пусть не в той роскоши, к которой они привыкли, но и не в бедности. А девушка сама скромничала.
В дороге мнимые влюбленные старались не вести разговоров о том, что с ними произошло. Разве что Эйленсиль осторожно последние слухи и новости выведывала, потому как "новости до их поселка доходят только те, что птицы на хвосте приносят да торговцы странствующие, а сами они в город почитай с середины зимы не выбирались". И торговец охотно делился новостями. Когда девушка начала ахать, слушая о вероломном похищении дочери князя Хольдельвея, и вовсе соловьем заливался. Все спутники помогали картину событий восстанавливать. Никто и не догадывался, что похищенная злодеем княжна сейчас сидит по другую сторону костра и слушает их, приоткрыв ротик. А сам злодей развалился на одеяле чуть поодаль и высматривает что-то в небе, не иначе старается звезды пересчитать.
Если в Ягодный альв спешил, то к Рагье они двигались не спеша. Торопиться было некуда, потому Герриат и Эйленсиль наслаждались поездкой. Единственное, что смущало девушку — она полностью зависела от своего спутника. Все, что у нее было своего — браслет и кошка. Но браслет не представлял особой ценности — несколько кусочков цветного стекла на проволоке, а с кошкой она бы никогда по своей воле не рассталась. Принц успокаивал девушку, что она ничем ему не обязана, а если так хочет отплатить за спасение, то пусть подождет удобного случая. И все равно споры между ними возникали каждый раз, когда они оставались наедине. Если же рядом были посторонние, то парочка, как могла, изображала двух влюбленных.
К радости альва, его домик еще не нашел нового владельца, хотя срок аренды успел выйти. Он, конечно, сделал оплату вперед, но пришлось задержаться в землях эльфов, а потом и в дороге. Благо городской магистрат рассудил, что хозяин еще может вернуться. Все равно на жилье спроса пока нет, а сдать именно этот дом они всегда успеют. Так что Герриату надо было лишь быстро выплатить все долги и внести новый платеж. Наличие еще одного жильца никого не волновало — главное, чтобы платили вовремя.
С экономкой пришлось общаться дольше. Женщина поджимала губы, качала головой, всем видом выражая недовольство. Но две дополнительных серебряных монеты в неделю сделали ее сговорчивее. Герриат подозревал, что она согласилась бы и на одну, но мало ли они не смогут поладить с Эйленсиль.
Место в ратуше тоже ждало загулявшего писца. Прежде всего, потому, что почерк альва был красивым, разборчивым, писал он быстро, без клякс и помарок, и ему можно было проучить переписывать важные документы. Так что устроиться обратно было проще простого. Все вернулось на круги своя с той лишь разницей, что вторая спальня, до того пустовавшая, теперь занималась эльфийкой.