— Не стоит, — покачала головой Эйленсиль. — Не одна я в Рагье. Меня никто не похищал, я сама в лесу заблудилась, а вот спас меня мой похититель. Если будет у вас возможность, передайте родне, что я жива и все у меня хорошо.
— Если будет возможность, — не стала ничего обещать наемница.
Дальше разговор свернул на события той самой ночи, женщина подробно расспросила, что происходило, но так и не смогла сказать, кто же все-таки причастен к этому нападению. После очередной чашки какао она начала собираться. Эльфийка расплатилась по счету, пусть женщина и возражала.
Разумеется, разговор этот тем же вечером был пересказан Герриату. А уже следующим утром альв распрощался с руководством в ратуше, обещая, когда вернется в Рагью, сразу же вернуться на оставленное место, потому что все равно никого с таким красивым почерком не найти на его место. Эйленсиль собрала вещи, которых оказалось на удивление немного. Альв внес оплату за дом вперед на год, чтобы им было куда вернуться, договорился с экономкой, что она будет проверять их жилье, после чего они отправились в земли орков. Понятное дело, истинной цели путешествия они никому не сообщали, да еще несколько раз меняли направления, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Но через два дня, поняв, что никто за ними не следует, пристали к каравану, возвращавшемуся домой их гномьих шахт.
Правитель Виальявэль внимательно изучил полученную депешу. Внешне самое обычное письмо, без печатей, подписей, да и содержание его казалось примитивным. Возможно, в ином случае это послание никогда не попало в руки эльфа, вот только доставлено оно было не простым голубем. Специальные птицы перевозились особыми курьерами и вручались только трем людям: правителю альвов, наследнику и главному птичнику. Последний, как правило, принадлежал правящей семье, но относился к ветви, не имеющей права наследовать трон. Все это делалось для того, чтобы обеспечить секретность важной переписки.
У самого правителя была подобная голубятня, отвечал за которую его младший брат, некогда принесший страшную клятву, что никогда не будет добиваться эльфийского трона, не важно, для себя или для кого-то еще. Это помогало поддерживать тайную переписку с лидерами соседних держав, исключая людей. С последними были установлены официальные дипломатические отношения, засланы шпионы, большую часть которых эльфы благополучно вычислили, но секретной почты до сих пор не было создано. И вряд ли будет, поскольку продолжительность жизни человеческих правителей была ничтожно мала, а их наследники начинали проводить собственную политику, зачастую противоположную той, что вел предшественник.
Отослав слуг и секретаря, эльф поднес письмо к свече. Сначала ничего не происходило, но через несколько долгих минут на бумаге начали проступать буквы. Внимательно изучив послание, эльф кивнул своим мыслям, после чего сжег листок. Затем принялся писать официальное письмо кузену. Кратко сообщив, что ему передали разведчики, эльф собственноручно посыпал бумагу песком, чтобы чернила быстрее впитались, после чего запечатал своей личной печатью сначала сложенный вчетверо лист, а после конверт. Позвав слугу, он распорядился:
— Немедленно отправьте князю Хольдельвею.
Слуга принял письмо и с поклоном удалился. Правитель только покачал головой, после чего подошел к висевшей на столе карте. Племянница жива, впрочем, в этом он и не сомневался, как и в том, что никто ее не похищал. Да и в том, что напал на усадьбу не принц альвов тоже. Полученное ранее личное послание его отца было лишним тому подтверждением. Но вот то, что дети покинули безопасную Рагью, где за ними осторожно присматривали, да еще смогли сбросить слежку, и теперь неизвестно куда направляются, настораживало. Оставалось надеяться, что их или заметит кто-то из шпионов, или предвидение старого альва вновь даст подсказку.
Пока же правителя интересовал иной вопрос — почему нападение было совершено именно на князя. Да, о посольстве слухи ходили, но подробности были известны только ему и принимающему дому. Сроки же пребывания и вовсе никто не мог представить, равно как предугадать поведение юной княжны. Но кто-то передавал информацию нападавшим. И не просто передавал, а следил за посольством. Никак иначе объяснить тот факт, что на резиденцию напали примерно в то время, когда по всем расчетам, посольство должно было достаточно удалиться в леса, где, якобы, скрывались оставшиеся воины.
Все это не давало покоя правителю Виальявелю. Активизировавшаяся переписка с альвами подтверждала, что его царственный брат испытывает не меньшее беспокойство. А тот факт, что о нападении стало известно за пределами эльфийских земель доказывал, что нападение было подготовлено заранее. Более того, обстановку нагнетали искусственно. Благо беспорядков в землях людей и орков избежать удалось. Сами эльфы и альвы настолько устали от почти не прекращающихся войн, что отреагировали на нападение и пропажу эльфийки примерно одинаково — никому не хотелось вновь расставаться с друзьями, или встречаться с ними уже на поле боя по разные стороны. Такая реакция радовала обоих правителей. Провокация врага не удалась, но как выяснить, кто этот самый враг. Столкновения двух народов выгодны многим. Свои интересы есть и у людей, и у орков, даже у гномов и то найдется пара претензий к тем и другим. Или не оплатили дорогостоящий заказ, или скот угнали, или участок земли больно лакомый.