— Извините, — прохрипела она, — Я по поводу кафе пришла.
— Кафе? – удивился я.
«Она что, на свидание меня решила позвать?» — и самому смешно стало от такой догадки. Если это так, то я отправлюсь к деду на соседнюю койку с диагнозом – «сердечный приступ от переизбытка идиотов вокруг». Если такого диагноза ещё нет, то скоро определённо появиться, потому что ещё немного, и я дойду до крайней точки.
— Наше здание, — мямлит она и так и продолжает у порога с ноги на ногу переминаться – Вы не можете его снести. Там люди хорошие работают. Нас все любят, и...
Что за бред? Пытаюсь уловить логическую нить в её предложениях, но это больше похоже на какой-то набор слов. Нет, точнее сказать поток слов, без остановки. Мой мозг этого долго не выдержит.
— Я понятия не имею, о чем вы вообще говорите – останавливаю её речь на полуслове. – Можете внятно объяснить, что за ЗДАНИЕ и КАКОЕ вообще я имею к нему отношение?
Глаза закрыла, и вдох глубокий сделала с долгим выдохом. Так, словно я её из себя вывожу. Да у меня самого скоро пар с ушей валить будет, но ничего ведь? Стою, стараюсь делать невозмутимое лицо, попытаться понять, что хотят от нашей компании. И у меня есть то, что отвлекает. То, как взгляд непроизвольно по ногам её стройным, обтянутым в джинсы, скользит и вверх, где майку в вырезе расстегнутой куртки видно. Вот, что является настоящим испытанием – пытаться понять собеседника, при этом ощущая желание дикое. Хотя и причин такого внимания со своей стороны понять не могу. Вроде регулярный секс есть, а всё равно будто голод чувствую.
— Здание, через дорогу. – говорит и в сторону окна показывает – Вы его снести хотите, чтобы парковку на его месте сделать.
Посмотрел в ту сторону, что она указывала и вспомнил. Действительно дал распоряжение неделю назад парковку расширить, а то к зданию не подступишься от количества машин, которые перегружают проезжую часть. Тогда и обратил внимание на этот участок, где на земле, принадлежащей нашей компании, стоит чебуречная какая-то.
— Вы из той чебуречной? – спросил, кивая за окно. И улыбнулся от того, как её лицо моментально изменилось – пятна красные по скулам и шее проступили и рот от возмущения приоткрылся.
— Это не чебуречная, – запротестовала она, и руки на груди сложила. Словно специально акцентируя моё внимание на той части тела, что больше всего вызывает интерес. Интересно, она сама знает, насколько её жесты выглядят провокационно? Смотрю то на глаза её, в которых гнев плещется, то на грудь, вздымающуюся в такт дыханию. – У нас приличное заведение. И между прочим, ваш дедушка часто любил у нас обедать.
Не знаю, как у неё это получилось, но мысль о её теле, которое я медленно избавлял от одежды, куда-то улетучилась. А может просто здравый смысл взял верх над тем, что ниже пояса проснулось. Даже удивился, что дед мог вот так в чебуречную какую-то ходить на обед. Поверил ли я? Ни слову. Больше на ложь похоже, тем более зная придирчивость родственника в выборе еды. Словно на игру какую-то смахивает, и мне настолько становиться любопытно, что я готов принять правила.
— И что вы предлагаете?
Мой вопрос, похоже, выбил её из колеи, потому что по взгляду понял — девчонка растерялась.
«Неужели не ожидала, что я так быстро сдамся? А я и не собираюсь. Так, время потяну и совмещу приятное с полезным!»
— Ну вы ведь можете сделать парковку в другом месте? – даже тон голоса изменился. Вместо наигранных властных ноток стал более заискивающим, что ли. И мне это нравится. И взгляд этот её доверчивый с проблесками надежды с ума сводит. За этот взгляд многое можно позволить, даже отсрочку дать, которая и так у них имеется.