Она качает головой.
– Нет, я всегда хотела хотя бы одну, но... – она замолкает, прежде чем нервно
начать жевать нижнюю губу.
– Но что? – подталкиваю ее, выгибая бровь.
Она вздыхает.
– Кристофер сказал, что моя кожа красивая и не нуждается в каких-либо
украшениях.
Я стараюсь бесстрастно на нее смотреть. Не хочу, чтобы она прекращала этот
разговор, независимо от того, как сильно у меня кипит внутри из-за того, что услышал,
как, она произносит его имя.
– Он сказал, что у него их достаточно для нас обоих, – продолжает объяснять она,
небольшая улыбка играет на ее розовых губах. Воспоминание о нем делает ее счастливой.
Бля!
– А у тебя есть татуировки? – спрашивает она.
– Есть. Несколько, но все они выше локтя. В действительности, я не мог работать
в своей области и быть покрытым большим количеством краски. Татуировки накладывают
определенный отпечаток, как клеймо позора, а я хотел быть успешным. Поэтому я их
наносил в те места, где их не мог увидеть мой коллега или клиент. Теперь я тот человек, у
которого много свободного времени, и я мог бы это исправить.
– Я хотела у тебя спросить, решил ли ты, чем хочешь заниматься? – упоминает
она, прежде чем допить.
Я качаю головой.
– Я еще не уверен. Может быть, я буду жить на тропическом острове, и учиться
плотницкому делу. Я мог бы делать мебель из экзотических пород дерева всю оставшуюся
часть своей жизни.
Наша прогулка обратно домой наполнена уютной тишиной. Я воодушевлен тем,
что она поделилась своим прошлым, рассказав мне немного о Кристофере. Тот факт, что
она была помолвлена с этим чуваком – отстой, но я не собираюсь позволять этому
разрушить мои планы на Лану. Я, нахожусь здесь, а не он.
Мы останавливаемся у двери в ее квартиру. Хочу, что бы она попросила меня
зайти, хотя не собираюсь заходить, это показало бы мне, что она наслаждается моей
компанией.
Лана вытягивает ключи из кармана и отпирает дверь. Толкает ее и поворачивается
ко мне лицом, щекой, опираясь на край двери.
– Не хочешь зайти?
Я засовываю руки в карманы, чтобы сдержаться и не притянуть ее к себе для
нашего первого поцелуя, и качаю головой.
– Нет, мне надо заняться стиркой и сделать кое-какие телефонные звонки, – на ее
безупречном лице появляется разочарованный взгляд. – Как насчет того, что бы завтра
вечером пойти со мной на ужин?
Она жует свою нижнюю губу и долго изучает мое лицо, прежде чем ответить:
– С удовольствием, – ее глаза похожи на бездонные сине-зеленые бассейны,
смотрящие на меня, и я не могу дождаться, когда увижу их под собой, когда она будет в
моей власти, и я буду погружен в ее тугой маленькой киске.
Скоро между нами не будет секретов.
Девять лет назад
Совершенство. Ее сиськи чувствуются совершенными в моих руках. Такие
мягкие. Бля. Я должен засунуть в нее свой член. В свои семнадцать лет я уже давно
должен был заниматься сексом. Это первый раз для нас обоих. Я щипаю ее за соски, и
резкий удар удовольствия поражает все мои внутренности.
– Эй. Больно, Зак, – жалуется она.
Пробегаюсь своими ладонями по ее соскам, а затем сжимаю ее грудь.
– А вот так? – опускаю рот, чтобы всосать один сосок, пока мои пальцы
кружат по-другому.
– Как хорошо, – стонет она.
Когда мой язык скользит по кончику ее соска, и мои губы смыкаются вокруг него,
мой член такой твердый, что пульсирует. Я сосу жестче, и ее бедра поднимаются вверх,
прижимая влажную киску к моему члену. Мои зубы обхватывают сосок, и его кусаю. Она
кричит, и я стону; я заведен больше, чем когда-либо. Тот факт, что я причиняю ей боль,
приносит мне удовольствие. Не уверен, почему так происходит, но, черт возьми, это
ощущается слишком хорошо, чтобы анализировать.
Я надеваю на член презерватив, и скольжу им туда-сюда вдоль ее щели. Слегка
толкаюсь и надавливаю на него, но пока не могу продвинуться дальше. Ощущение того,
как мой член плотно сжимается внутри нее, не поддается описанию. Я двигаю бедра
назад, а потом толкаюсь на полную длину, пока не оказываюсь в ней по самые шары.
– Ой, Зак. Это так больно, – слезы скатываются по щекам, а я не могу