– Тебе нужна помощь? – спрашиваю я.
Он переводит взгляд на меня.
– Нет, все в порядке, – он движется быстро и эффективно, перекладывая стейк на
блюдо и ставя его на стол. Ставит хлеб и масло, а затем передает мне бокал вина. Я не
собиралась сегодня пить, но, так как он уже налил, то почему бы и нет.
Он садится напротив меня.
– Налетай, не стесняйся, – мы оба проводим следующие несколько минут,
наслаждаясь едой.
– Это вкусно. Не могу поверить, насколько хорош картофель, – я кладу в рот еще
один кусочек картофеля.
– Я же тебе говорил. Зависай со мной, и я научу тебе многим новым и интересным
вещам.
Он ухмыляется. Его ухмылка смертоносна. Я хочу поцелуями убрать ее с его губ.
– Расскажи о своей семье, – говорю я, а затем делаю глоток вина.
Он хмурится.
– Я не люблю говорить о своей семье, – он изучает еду на своей тарелке. – Пока я
рос, у меня не было хорошей семейной жизни.
– У тебя есть братья или сестры? – спрашиваю я, игнорируя то, что он сказал. Он
подталкивал меня, чтобы поговорить о моем прошлом. Я должна сделать то же самое.
– Да, у меня есть младшая сестра, Хлоя. Она живет в Нью-Мексико, и я давно с
ней не общался. А с матерью, она вообще не разговаривает, – он качает головой, прежде
чем посмотреть на меня.
– Как ты получил шрам на животе? – я заметила его в ту ночь, когда он был
обнажен, но тогда было неподходящее время, чтобы спрашивать.
– В прошлом году я попал в ужасную автокатастрофу.
– Я думала, что в Нью-Йорке у тебя не было машины, – сомневаюсь я.
– Не было. За рулем был мой друг. В животе застрял большой кусок стекла.
– О, Зак. Это ужасно.
Выражение его лица становится несчастным.
– Я бы предпочел поговорить о чем-то другом.
Я киваю головой.
– Я понимаю, каково это, не хотеть говорить о вещах из прошлого, – у меня
длинный список вещей, о которых я не люблю говорить, и большинство из этих вещей
связаны с Кристофером. Думаю о нем, и мой желудок сжимается. Прижимаю руку к этому
месту и потирают его, надеясь, что вскоре боль исчезнет. Я хочу оценить по заслугам
приготовленную Заком еду.
– Что случилось? – спрашивает он, разрезая стейк на тарелке. – Я тебя отравил?–
Он указывает ножом на мой живот.
Я смеюсь.
– Нет, все очень вкусное. К тому же, пищевое отравление проявляется не так
быстро. Вот завтра и узнаем, выжила ли я после твоей готовки, – одаряю его улыбкой.
– Я раньше никогда никого случайно не травил, – говорит он, подняв брови.
– Так значит, преднамеренно травил? – я смеюсь и делаю глоток вина.
– Только тех, кто этого заслуживал, – невозмутимо отвечает он. Я хихикаю и
продолжаю наслаждаться едой.
После того как закончился ужин, я хотела помочь Заку с уборкой, но он даже не
стал об этом слышать. Он направляет меня в гостиную, и я опускаюсь на большой
коричневый диван. Мои глаза сканируют комнату, изучая его эклектичный вкус в выборе
произведений искусства. На белых стенах висят черно-белые фотографии Нью-Йорка,
обрамленный в рамку постер «Сынов Анархии» и красочная копия картины Пикассо. На
окнах нет занавесок, только жалюзи, а на диване никаких подушек. Здесь не хватает
женской руки.
А я хочу быть этой женщиной? Свернувшись в клубок, я кладу голову на
подлокотник дивана. Не хочу сейчас об этом думать.
Мои глаза тяжелеют, и я решаю дать себе несколько минут отдыха.
– Лана, – нежное касание пальцев по щеке, вырывает меня из сна. Я прихожу в
замешательство в первые мгновения.
Где я?
Моргаю несколько раз и замечаю Зака. Он стоит на коленях на полу возле дивана.
Мои глаза сонно изучают его красивое лицо, сосредотачиваюсь на мужественной форме
его губ. Целоваться с ним было лучше, чем я себе представляла. Все, что мы тогда делали,
было потрясающим. Я не готова снова с ним спать, но один поцелуй не навредит, ведь
так?
Я скольжу руками, обхватываю его шею и притягиваю к себе. В его глазах
вспыхивает желание, сменяясь на неопределенность.
– Поцелуй меня, – я снова надавливаю на его затылок.
– Лана, я не хочу, что бы ты об этом сожалела, – он пристально изучает мое лицо,
пытаясь найти признаки нерешительности. Я хочу, чтобы он меня поцеловал. Мне нужно,
ощутить его губы.
– Зак, заткнись и поцелуй меня, – приказываю я.
Он улыбается, а затем медленно приближает ко мне свои губы. Первое
прикосновение очень нежное. Мои глаза закрываются. Я хочу почувствовать все, что