Люка больше не тошнило, но он страшно смутился, когда проснулся и увидел, что рядом с ним сидит Лили и пьет чай. Он хотел было как-то извиниться, но, перебив его запинания, Лили весело завела речь о чем-то постороннем и принесла ему чашку бульона.
Пока он ел, она продолжала рассказывать что-то забавное и почти убедила его, что никто не заметил, как он опозорился.
Тут в фургон ворвалась Роксана.
Она была покрыта грязью с головы до пят, волосы, которые Лили так аккуратно заплела утром, - в диком беспорядке. На колене - свежая ссадина, в шортах - длинная рваная дыра. От девочки сильно пахло животными - она только что закончила играть с тремя терьерами из цирка дрессированных собачек.
Лили снисходительно улыбнулась маленькой грязнуле. Больше всего Лили любила видеть детей за едой или перепачканными после долгих и веселых игр на улице.
- А кто же это такая? Неужели моя Рокси?
Роксана захохотала и бросилась к холодильнику выпить чего-нибудь холодненького.
- Я каталась, каталась на карусели, а потом Большой Джим разрешил мне кидать кольца столько, сколько хочу, - она залпом проглотила виноградный сок, и на грязной мордашке появились залихватские пурпурные усы. - Потом играла с собачками, - она перевела взгляд на Люка: - Это правда, что ты курил сигарету и от этого заболел?
Люк оскалился, но ничего не ответил.
- Не пойму, зачем тебе это было надо? - продолжала она, тарахтя, как сорока. - Дети не должны курить.
- Рокси, Рокси! - Лили вскочила и попыталась увести девочку за занавес. - Тебе надо вымыться.
- Но я только хочу знать...
- Поторопись. До представления не так уж и много времени осталось.
- Но я только спрошу...
- Ты спрашиваешь слишком много. Теперь беги.
Обиженная от того, что ее прогоняют, Роксана посмотрела на Люка с неприязнью, но в ответ получила такой же враждебный взгляд. Тогда она быстро показала ему язык и скрылась за занавесом.
Раздираемая между смехом и сочувствием, Лили повернулась к мальчику. На лице Люка явно читались злость от унижения.
- Ну, ладно. Думаю, нам пора приниматься за работу. - Слишком проницательная, чтобы спрашивать, как он себя чувствует, Лили просто предложила: - Люк, может, ты возьмешь веера и будешь раздавать их зрителям, когда те начнут входить в зал?
Он согласно пожал плечами и резко откинулся назад, потому что Лили неожиданно протянула к нему руку. Он ожидал тумака. Она поняла это по темному, застывшему взгляду в его глазах. И увидела, как этот взгляд сменился непониманием и смущением, когда она быстрым и ласковым движением взъерошила ему волосы.
Никто и никогда не прикасался к нему вот так. Потрясенный, он смотрел на Лили, чувствуя в горле комок.
- Не бойся, - тихо сказала она, словно это был их секрет. Люк не мог произнести ни слова. - Я тебя не ударю, - она погладила его по щеке. Никогда, - ей очень хотелось обнять его, но она подумала, что это слишком рано. Ведь в отличие от нее, Люк еще не знал, что теперь он - ее сыночек. А Лили Бейтс умела оберегать то, что ей принадлежало. - Если тебе что-нибудь понадобится, - твердо закончила она, - иди прямо ко мне. Понял?
Он смог только кивнуть и встал. В груди у него что-то давило, в горле пересохло. Понимая, что может вот-вот разреветься, Люк поспешил на улицу.
В тот день он усвоил три важные вещи. Пожалуй, Макс назвал бы их "бесплатными уроками", и все три урока Люк запомнил навсегда. Во-первых, он никогда больше не курил сигарет без фильтра. Во-вторых, он возненавидел маленькую пройдоху Роксану. И в-третьих, что самое важное, он влюбился в Лили Бейтс.
3
Они двигались на юг, а лето становилось все жарче. Из Портленда в Манчестер, потом в Олбани, потом в Пакипси, где целых два дня, не переставая, шел дождь, в Уилкис-Барри, потом к западу от Аллентауна, где Роксана впервые в жизни подружилась с двумя своими сверстницами, близнецами Тесси и Труди. Когда они расставались два дня спустя со слезами и торжественными клятвами в вечной дружбе, Роксана в первый раз почувствовала, что у бродячей жизни есть свои недостатки.
Примерно неделю она дулась и тосковала, изводя Люка восхвалениями своих потерянных друзей. Он избегал ее, как только мог, но это было трудно: ведь все-таки они жили под одной крышей.
Люк вместе с Мышкой спали в пикапе, но очень часто ему приходилось есть в фургоне. К тому же, она выслеживала, когда он ходит в туалет или ванную, и потом подкарауливала его за дверью.
Все это было не потому, что он ей нравился. На самом деле она относилась к нему с ровной, устойчивой неприязнью, в основе которой лежало естественное чувство соперничества. Но с тех пор, как она подружилась с Тесси и Труди, Роксане стало не хватать приятелей такого же возраста.
Пусть даже он был мальчиком.
И теперь Роксана вела себя точно так же, как младшие сестры ведут себя со старшими братьями. Жизнь Люка превратилась в ад.
От Хейгерстауна до Уинчестера, оттуда до Роанока и Уинстон-Салема она безжалостно придиралась к нему, ходила за ним по пятам, донимала, ни на минуту не оставляя в покое. Если бы не Лили, Люк как-нибудь отомстил бы ей. Но по непонятным для него причинам Лили была без ума от маленькой мерзавки.
Доказательства этой любви он увидел во время репетиции в Уинстон-Салеме.
... Роксана все время сбивается, самодовольно подумал Люк, слоняясь без дела в шатре и наблюдая за репетицией. У костлявой грубиянки сегодня ничего не получается. К тому же она все время хнычет.
Неудачная репетиция вселила в него надежду. Он смог бы выполнить этот номер гораздо лучше, чем она. Если бы только Макс дал ему шанс попробовать! Если бы только Макс немножко подучил его! Люк уже не раз пытался раскланиваться и красиво поднимать вверх руки перед малюсеньким зеркальцем в ванной.
Ему надо было только, чтобы Роке с ее пылающей мордочкой заразилась какой-нибудь неизлечимой болезнью или стала жертвой несчастного случая. Если бы ее не было в представлении, то тогда он как раз смог бы занять ее место.
- Роксана, - терпеливо произнес Макс, прерывая размышления Люка. - Ты сегодня невнимательна.
- Нет, я внимательная, - она тотчас же надула губы, глаза наполнились слезами. Девочка терпеть не могла, когда ее держали в этом старом душном шатре.
- Макс, - к сцене подошла Лили, - может быть, дадим ей немножко отдохнуть?
- Лили, - Макс едва сдерживал свое раздражение.
- Я устала репетировать, - продолжала ныть Роксана, подняв кверху свое несчастное заплаканное лицо. - Мне надоел фургон, надоели представления и все, все, все. Я хочу обратно в Аллентаун к Тесси и Труди.
- Боюсь, что это невозможно, - ее слова глубоко ранили гордость Макса, но в то же время у него в душе возникло чувство собственной вины, - Если ты не хочешь выступать, то это твое дело. Но тогда я не могу зависеть от тебя и мне придется тебя заменить.
- Макс! - потрясенная Лили шагнула вперед, но замерла на месте, повинуясь движению руки фокусника.
- Как моя дочь, - продолжал он, когда по щеке Роксаны скатилась одинокая слезинка, - ты можешь капризничать, сколько хочешь. Но как моя служащая ты будешь репетировать, когда все будут репетировать, Это понятно?
- Да, папа, - Роксана опустила голову.
- Тогда порядок. Теперь нам надо перегруппироваться. Вытри слезы, - он взял ее за подбородок, - ты должна будешь... - резко остановившись, маг прижал ладонь к ее лбу. Внутри у него все похолодело, а сердце ушло в пятки. - Она горит, - не своим голосом проговорил он. - Лили, - и Великий Нувель, необыкновенный волшебник, беспомощно уставился на свою возлюбленную: - Она больна.
- Ох, ягненочек мой, - упав на колени рядом с девочкой, Лили сама пощупала ей лоб. Под ее пальцами он казался горячим и липким. - Маленькая моя, головка болит? А животик?
Две большие слезы капнули на сцену.
- Со мной все в порядке. Здесь просто очень жарко. Я не больна, я хочу репетировать. Не надо, чтобы папа меня заменял.