Сердце Улья вжалась в ложемент. Температура внутри кабины достигла плюс 53 градусов по Целью, и, судя по всему, это далеко не потолок. Некоторые приборы, назначение которых повелительница скарабеев не вполне понимала, начали выдавать странные значения: цифровая индикация менялась чуть ли не случайным образом от самых низких до самых высоких пределов. Трудно поверить, что бортовые системы вообще работают в штатном режиме и до сих пор не произошло какого-либо сбоя. Но сигналов о неисправностях нет. Остается только довериться чуждой технологии.
Капсула вздрогнула, словно налетела на какое-то препятствие. Сердце Улья клацнула челюстями, прикусила язык. От боли зрение ненадолго пришло в норму. Во рту разлился солоноватый привкус. Вместе с болью пришла злость. Злость на саму себя, на собственную слабость перед нагрузками, которые способен перенести даже человек. Так неужели она не совладает с банальной силой тяжести? Надо сказать - еще не предельно допустимой конструкцией капсулы силой.
Сердце Улья сильно закусила губу. Новая порция солоноватой жидкости плеснула в рот. Да - то, что нужно! Она сконцентрировалась, выбросила из головы все мысли. Узкое пространство кабины будто раздалось в стороны. Шум в ушах усилился, превратившись из натужного гула в грозные завывания, пронзающие корпус капсулы, каждый прибор, каждую деталь. Проникающие в тело единственного пассажира. Заставляющие вибрировать в унисон. Ощущение, словно на дряхлой, гнилой повозке несешься по каменистой дороге на огромной скорости. И, тем не менее, тряска не должна отвлекать. Игры натруженного разума - не больше. А игры - в сторону.
Сердце Улья оперлась руками о края ложемента. Во время старта с платформы ее автоматически приковало парой широких ремней - и теперь они представляли огромную проблему. Чтобы отстегнуть их, надо всего-то одновременно нажать на пару кнопок по обеим сторонам ложемента. Простое дело при обычной силе тяжести или в невесомости, но теперь повелительница скарабеев словно бы тянулась за многие километры - медленно, миллиметр за миллиметром. Тот момент, когда ремни втянулись в основание ложемента, показался Сердцу Улья маленьким триумфом. Теперь можно и нужно двигаться дальше.
Все еще опираясь на руки, она начала подниматься. Легче пробить бронированную дверь, рвать стальные листы голыми руками, чем просто сесть. Угол обзора сузился до щели в плотном дощатом заборе. Пламя за бортом клокотало, будто капсула попала в жерло разбуженного вулкана. Вес каменных глыб на груди, на плечах, на руках и шее - чудовищен. Связки напряжены и готовы лопнуть от малейшего неверного движения. Но она все же поднималась.
Уцепиться за скобу в основании пульта управления. Или поручень - неважно. Главное, что кусок металла позволяет освободить одну руку. Второй рукой быстро набрать на сенсорной клавиатуре необходимый набор команд. Благо, в голове имеется нужная информация.
Как все сложно и долго!
Вызвать голографическую карту планеты - круглый светящийся шар, расчерченный тонкими линиями меридианов и параллелей. Задать новую точку приземления. Сначала грубо, потом уточнить и подтвердить изменение базового курса.
Все, остается ждать, пока электронный разум проверит введенные параметры и попытается перестроить программу снижения.
Сердце Улья вцепилась в скобу второй рукой. Ждать, держаться, даже если кости начнут трещать, а жилы рваться.
'Новый курс принят и проложен, - сообщила надпись на панели управления. - До трансформации осталось:...', - рядом со словами появился убывающий таймер. До трансформации капсулы оставалось чуть больше минуты.
Сердце Улья выдохнула и разжала пальцы. Ее с новой силой вдавило в ложемент. Подняться еще раз не получится, даже если она действительно станет рвать собственную плоть. Но теперь это не важно. На ее губах появилась улыбка. А ведь казалось, что с момента старта прошла целая вечность.
Действительно, в такие моменты отчетливо понимаешь, сколь зыбка грань восприятия реальности, сколько ненадежны электрические сигналы, пробегающие по нейронам мозга и несущие какую-то информацию.
Мысли текли медленно, глаза закрывались сами собой. Но расслабляться пока рано. Повелительница скарабеев, находясь в предобморочном состоянии, вызвала в памяти изображение круга, насквозь пронзенного не то молнией, не то клинком Азгар Д'таг. Ответ пришел почти сразу:
- Тебя слушают, скарабей, - голос бездушный, пустой.
- Дело сделано. Тот, кто связан с Азгар Д'ор, не останется без присмотра, если решит покинуть планету.
- Нам нужны подробности.
- Подробности сразу, как только я приземлюсь. Постарайтесь перехватить мой курс и не сбить на подлете.
- Твои координаты?
- Понятия не имею... - Сердце Улья сощурилась, но перед глазами все плыло. - Обычная спасательная капсула. Никакого вооружения. Вряд ли в вашем болоте такие будут падать десятками.
- Принято. Что с выходом на орбиту и транспортом?
- Готовьте добровольцев и группу прикрытия. Силы Республики на планете немного заняты, но вряд ли упустят возможность пожелать нам доброй дороги. Я приду одна. Помощи не будет. У Улья не осталось ресурсов на этой планете.
- Это приемлемо. Мы готовы отразить не только прямые атаки с поверхности планеты, но и перехватить орбитальные удары.
- Очень хорошо...
Капсулу снова тряхнуло. Индикация с убывающим таймером на панели управления исчезла.
'Трансформация завершена успешно, - сообщила очередная надпись. - До места назначения:...' - и снова отсчет времени.
***
Приземление прошло в штатном режиме, насколько это возможно в экстремальных условиях сильного порывистого ветра. Несколько сильных толчков, некоторое время бешеной болтанки - и вот она, твердая земля.
Сердце Улья с трудом выбралась из капсулы. Вокруг простиралась знакомая топкая долина, усеянная черными вращающимися кубами изгнанников. Ветер определенно усилился, но его холода повелительница скарабеев не ощущала. За время полета она немного отдохнула и теперь вполне могла передвигаться самостоятельно.
Стоя почти по колено в жидкой грязи, прислонившись спиной к черному корпусу капсулы, Сердце Улья запрокинула голову и подставила лицо мелкой дождевой пыли. Несмотря на всю уверенность в собственных силах, цепочка событий, произошедших за последние часы, до сих пор не укладывалась в голове. Медленный и сумасбродный подъем, быстрая атака и стремительное отступление, спуск. Верила ли она в благоприятный исход задуманного, когда только устраивалась в чреве Цеппелина? Трудно сказать. Скорее всего - да. Верила ли она в возможность повторения подобной вылазки? Нет.
Сердце Улья скосила взгляд. Над долиной кольцами завихрений поднимался огромный столб воздушного вихря. Казалось, его кольца стали еще более черными и плотными, словно состояли уже не из газа и воды, а из чего-то куда более твердого и (отчего-то странная ассоциация) - колючего. Неизменными остались ветвящиеся молнии, беснующиеся в глубине вихря, а также зеркальные летательные аппараты Азгар Д'таг, точно рой мошкары, вьющиеся вокруг яркого светильника.
Есть хотелось жутко. Но найти пищу здесь, после всех преобразований, проделанных изгнанниками, - почти нереально. Ничего, еда будет позже. И не только еда, но и отдых, и полноценное восстановление сил. А пока надо идти.
Несколько похожих на двусторонние секиры кораблей Азгар Д'таг прошли всего в нескольких метрах над головой.
'Желают удостовериться, что позволили приземлиться нужному аппарату?'
Вскоре ей навстречу выплыли два таядана - клубящиеся сгустки мрака с головой и руками. Сердце Улья поморщилась. Ее посетила странная мысль: если две вполне обособленные особи Азгар Д'таг, каждая со своим интеллектом и мировосприятием, объединяют свои сознания в одно, то что получается в итоге? Новая личность или гремучая смесь из двух сознаний? Или же эти сгустки энергии вообще лишены привычного ей мышления и представляют собой не более чем оружие?