Глаза девушки удивленно распахнулись, когда она увидела весь масштаб разрушений. Малгус встал перед ней.
— Иди c врачами, — сказал он. — Там ждет медицинский транспорт. «Твердыня» сейчас на орбите, c остальными крейсерами. Жди меня там. Я найду тебя, когда закончу здесь.
— Я не нуждаюсь в заботе, хозяин.
— Делай, как я приказываю, — распорядился владыка, хотя в его голосе не было жесткости.
Она сглотнула, улыбнулась и склонила голову.
— Благодарю, повелитель, — сказал доктор Малгусу. — Пойдемте, госпожа.
Он осторожно взял Элину за руку и проводил ее внутрь транспорта.
С неба падали бомбы. Республика умирала.
После того как медицинская бригада осмотрела и приняла на борт раненых, ситхи погрузили на корабль тела погибших. Их отправят на Дромунд-Каас или Коррибан для всех полагающихся церемоний. Жаль, Адраас не оказался среди них.
Когда транспорт поднялся в воздух, Адраас, снова скрывший лицо под маской, подошел к Малгусу и встал рядом.
— Что делать c телами джедаев? — спросил он.
Малгус задумался. Джедаи хорошо сражались, особенно Заллоу. Они превратно понимали Силу, но тем не менее владыка хотел отдать им последние почести.
— Их Храм будет им могилой. Взорви здесь все.
— Я отдам приказ бомбардировщику…
Ситх отрицательно покачал головой и повернулся к сопернику. Они были примерно одного роста, и Адрааса не пугала внешность Малгуса.
— Нет, — сказал Малгус. — Взрывчатки на десантном корабле более чем достаточно. Используй ее.
— Это приказ… повелитель?
Владыка c трудом сдержал себя в руках.
— Именно ситхи должны уничтожить Храм джедаев, а не имперские пилоты. Или ты не согласен, Адраас?
Тот, похоже, об этом не задумывался. Малгуса это не удивляло. Его соперник тоже превратно понимал Силу, к тому же понятие о чести было ему почти незнакомо. И все же он сделал так, как было приказано.
Через некоторое время взрывчатка была заложена, и Малгус держал в руке дистанционный детонатор. Он взглянул на Храм в последний раз — на его башни, ярусы, опрокинутые статуи, грандиозный вход, превращенный в жалкие руины ударом десантного корабля. Ситхи собрались вокруг своего предводителя.
— Может, отойти на безопасное расстояние? — спросил Адраас.
Малгус презрительно взглянул на него:
— Это и есть безопасное расстояние.
— Мы в двадцати метрах от входа, — возразил его соперник.
Глядя Адраасу в лицо, Малгус нажал на кнопку. Прозвучала серия глухих раскатов. Взрывы начались где-то глубоко внутри Храма и постепенно приближались к поверхности, подрывая фундамент грандиозной постройки. Из входа вырвалось облако пыли и мелких обломков. Начались взрывы на верхних уровнях, они становились громче, мощнее. Камни дробились. Большие куски падали c фасада Храма и разбивались оземь. Внутри полыхало пламя. Так ломался хребет Ордена джедаев.
Гигантское здание, столетиями бывшее символом Ордена, начало проседать и обваливаться. Башни рушились, высокие шпили крошились, будто в замедленной съемке. Струи огня и каменные обломки c огромной скоростью вырвались из осыпающегося входа.
Малгусу не нужно было укрытие. Он погрузился в Силу, развернул руки ладонями наружу и создал прозрачную энергетическую стену перед собой и воинами. Его собратья-ситхи присоединились к нему, повторив жест повелителя, умножив его мощь. Камни и обломки забарабанили по созданному барьеру, как шрапнель. Струя пламени ударила в него и разбилась на два потока, как вода, огибающая камень.
Храм продолжал медленно гибнуть, обваливаться внутрь, складываться, превращаясь в курган. А потом все закончилось.
Густое облако пыли, словно погребальный саван, повисло над горой каменных обломков и кусков металла, которая раньше была оплотом Ордена. На верхних уровнях могли остаться выжившие джедаи, но Малгуса это не заботило. Рано или поздно они умрут под завалами.
— Так же падет и Республика, — провозгласил он.
Вокруг раздались победные крики ситхов
Представители республиканской делегации молча пересекали холл. Никто из них не знал, что сказать. Эрин старалась внутренним усилием сдерживать всеобщее смятение. Скорбь, ярость, разочарование — так сменялись эмоции и девушки, и ее спутников. Даже Дар'нала c трудом сохраняла концентрацию, хотя внешне выглядела спокойной.
Наконец мастер нарушила молчание. Тон ее был сугубо деловым: