Стол, купленный родителями еще до войны с Германией. Наверное, это была самая древняя вещь в кабинете отца Сергия, не считая книг. Обитая потемневшим от времени бархатом столешница, три ящика под ней, массивные ножки с красивой резьбой. Дерево, не современный дсп, но все равно углы уже чуть облупились. Рядом со столом стояли два стула, таких же потрепанных временем.
Старик зачем-то открыл верхний ящик, битком забитый различным хламом. Тут и старые чернильные ручки, уже давно исписанные, но зачем-то хранимые, и тетради с потрепанными обложками, и мелкая канцелярия в специальных коробках для хранения и просто ссыпанная в полиэтиленовый мешочек.
Отец Сергий посмотрел пару мгновений на содержимое, затем закрыл ящик.
Второй ящик просто погладил, пройдя сморщенными пальцами по узорной ручке, коснувшись замочной скважины. Ключи он давно потерял, да и ящики старик никогда не закрывал. Что там держать такого важного то?
Рука сама потянулась к последнему, третьему. Там, в самой глубине, под проложенной газетой лежало одно единственное письмо, которое отец Сергий сохранил для себя. Ничего особенного в тексте не было, незнающий решит, что это просто какая-то дальняя родственница рассказывает о своей жизни.
В дверь постучали - Мишка звал на ужин.
Отец Сергий отдернул руку от третьего ящика, боясь, что его застанут за таким неподобающим занятием, еще раз окинул быстрым взглядом свой старый кабинет и стремительно встал с кресла.
Через пару дней, он надеялся, прошлое, а заодно и будущее, будет изменено.
И кто знает, каким оно должно было быть на самом деле.
..
На уроки с Машей теперь ездила ее классная руководительница Надежда.
Элсбет она не очень нравилась, женщина была слишком простой и обычной, интересующейся шмотками да светскими сплетнями смертных. К тому же, с первой встречи стало ясно, что учительница приезжает в надежде встретиться в посольстве либо с понтификом, либо с кем-то из высшего руководства клана. И именно для них надевает полупрозрачные блузки и короткие юбки, не особо уместные в ноябрьские холода.
Впрочем, Элсбет была воспитана и старалась по мере возможностей проявить свое гостеприимство, пока Маша занимается с Иоганной.
- Как вы попали в пансион, Надя? - мило поинтересовалась вампирка у смертной, предлагая ей малиновый чай.
Женщина взяла чашку, слегка размешала сахар и отпила глоток, чуть сморщившись на излишне горячий напиток.
- Моя мама до своей смерти была членом Гильдии, предполагалось, что у меня тоже проснутся способности. Но, - Надежда с грустной улыбкой пожала плечами, - магички из меня не получилось, талант оказался слишком слаб для активного использования.
В этот момент ее речь прервал звонок в дверь. Горничная, чуть склонившись перед Элсбет, отправилась встречать гостей. Надежда проследила за ней взглядом и продолжила:
- …А так как я уже заканчивала обучение в педвузе, поэтому решено было, что мне предоставят место в “Радуге”.
- Как интересно! - Элсбет мило улыбнулась, но по тону было ясно, что история учительницы скучна как светский разговор о погоде, - И вам нравится работать учителем?
Надежда чуть фыркнула в чашку, на что вампирка едва заметно поморщилась.
- Ну, в какой-то степени - да, - смертная широко улыбнулась, - Все лучше, чем на заводе впахивать.
В этот момент внимание Элсбет обратилось к горничной, которая появилась на пороге, испуганно оглядываясь назад.
- Что там, Мари? - забеспокоилась вампирка.
В гостиную, сдвинув прислугу в сторону, чтобы не мешалась, шагнул мужчина. Невысокий, кряжистый, с прямым греческим носом и копной темных кудрей.
Вслед за ним в комнату вошли еще несколько мужчин. Высоких, подтянутых с жесткими взглядами профессионалов. Все были одеты в темную неприметную одежду.
- Александрос! - вампирка привстала от неожиданности, - Какими судьбами?
- Я же сообщал о своем приезде! - первый мужчина деловито прошел в центр комнаты, оглянулся на Мари и приказал, - Пошла вон!
Девушка склонилась в реверансе и вышла за дверь.
Элсбет с нарастающей тревогой оглядела приезжих. Выхватила цепким взглядом из группы старого польского мага, тот, заметив внимание высшей, склонился в поклоне со слегка презрительной улыбкой на губах. Когда-то в дни бурной молодости, он пытался ухаживать за яркой вампиркой, но Элсбет ему отказала, а маг этого не забыл и не простил.