Мать моя женщина! Только что, осознала, насколько я ревнивая. Никогда и ни с кем, хотя чего только не находила у своих бывших. А тут подарок полезный и я уже готова привязать себя к Игорю десятью верёвками, штампом в паспорте и сыном, а желательно, вообще, сразу двойной.
Я брежу.
Это всё от нехватки кислорода. Мозг пострадал.
Беззвучные терзания о глупости моего поведения прерываются громким смехом Игоря.
— У тебя паспорт с собой? На зачёт вроде с ним ходят.
— Что, прямо сегодня?
— Ди, не сочти, что я профи в этом деле, но сначала нам нужно заявление подать.
— Сегодня? Сегодня день похоти и разврата, а у нас там ещё диван, мы не обновили, доставка пиццы… — тихо возражаю и закусываю губу, начиная скользить взглядом по обнажённому телу возбуждённого Игоря.
— А мне татуировку получше разглядеть, — добавляет он и притягивает меня к себе, чтобы поцеловать.
— Тогда заявление завтра…
— Да, — подтверждает с улыбкой уже у моих губ.
— Показывай, что у тебя там, — просит Игорь и стянув с меня покрывало, разворачивает спиной к себе. Облокачиваюсь на столешницу раковины с изящным прогибом и вижу в отражении заинтересованный взгляд Игоря.
Кончики его пальцев щекотят спину, скользя от лопаток к пояснице. Я кожей ощущаю, как Игорь нежным прикосновением повторяет незатейливый узор из цветов и витиеватых чёрных линий.
— Ну и зачем? — спрашивает не то, чтобы с осуждением, скорей не понимает, но его плотоядный взгляд на татуировку говорит о том, что ему всё же нравится.
— Так захотелось, — отвечаю уклончиво, умалчивая, что на самом деле этот узор сделан был в нелёгкое для меня время.
Я, страдающая от расставания со своей первой, как мне тогда казалось, единственной и последней любовь, не знала, куда себя деть. Подаренная родителями путёвка в Пекин была как нельзя кстати, а там искать пятый угол проще простого. Куда ни сверни, найдёшь во что уткнуться и забыться. Татуировка стала для меня своеобразной точкой тому периоду. Домой я прилетела уже свободной. Забыла первую любовь за две недели чесотки от заживающей татуировки.
— Больно было? — с неким волнением спрашивает Игорь, разворачивая меня к себе. Увлекает за собой в ванну, набравшуюся лишь на треть.
— Нет, чесалось сильно, пока заживало, а чесать нельзя.
— Ну понятно, у бед всегда одно начало, сидела Ди скучала, — смеётся Игорь и опустившись в воду, тянет меня к себе.
Он хочет, чтобы я легла спиной на его грудь, но у меня совсем другое желание. Я опускаюсь в тёплую воду на колени и ложусь грудью на грудь Игоря, животом ощущая твёрдость его желания. Кромка водной глади под пеной окутывает своим теплом и ласкает чувствительную кожу, покачиваясь от наших малейших движений. Словно множит ощущение прикосновения Игоря.
Я словно плавлюсь, как мороженое и растекаюсь по Игорю, превращаясь в одно сплошное желание слиться с ним воедино. И уже не хватает поцелуев, касаний губ, скольжу языком по его языку и увожу голову в сторону. Целую шею, затем медленно покусываю мочку уха, прижимаясь животом к паху, отчего у Игоря сбивается дыхание. Прикосновения его рук становятся совсем слабыми, чтобы не стали препятствием для того, что я хочу сделать.
Смотрю на него украдкой и наполняюсь чувством удовлетворения. Он прикрыл глаза от удовольствия, кончики ресниц лишь слегка подрагивают, с приоткрытых зацелованных губ срывается учащённое дыхание. Я ласкаю шею и медленно спускаюсь поцелуями до выпирающих ключиц, провожу языком по выемке, что они образовывают. Игорь от этого вздрагивает и проводит ладонью по моей спине, чуть давит вниз, без слов просит меня не задерживаться у точки, чувствительной не тем образом. Ему щекотно, я это замечаю, отмечаю в уме, чтобы забавляться в будущем, но сейчас у меня другое желание.
Лаская напряжённую, в меру подкаченную грудь, спускаюсь ниже, обхватив твёрдую плоть рукой, дрогнувшую под пальцами от высокой чувствительности. Игорь шумно сглатывает, моей шеи и подбородка касается вода, а я не дошла до пупка и это уже мешает, а не помогает. Пока я обдумываю, что можно сделать, Игорь без слов поднимается из воды и садиться на каменный борт позади, заставляя меня, держащую его рукой, тянутся за ним.
Не могу сдержать смешка, поймав в голове ассоциацию с рыбалкой, но зная себя, быстро давлю такое мешающее сейчас веселье, прильнув губами к влажной и твёрдой плоти, скольжу по стволу кончиком языка сверху вниз. Игорь не успевает отреагировать на мой смех, а может и вовсе его не слышал. От моей ласки он шумно и часто выдыхает, осторожно положив руки на голову, затем сместив на плечи хотя и неудобно.