— А целоваться на первом свидании не дурной тон? — шепчет он на ухо, от его бархатного голоса по плечам и рукам разносятся мурашки.
Я смеюсь и щурюсь от улыбки.
— У нас уже свидание? — резонно спрашиваю я, неосознанно облизываю губы, скользнув взглядом по пухлым губам Игоря.
Он едва кивает и прикрывает глаза, поддаётся вперёд. Всё как будто замирает вокруг и медленно моих губы касаются его губы. Захлёстывает так, словно волной накрывает, неуверенно отвечаю на поцелуй. У его губ вкус карамели. Он смел, но при этом так нежен и осторожен, а я понимаю — окончательно пропала.
Увлекаемся поцелуем так, что не сразу замечаем уже другой музыки. Танцы вокруг нас сменяют свой ритм, а мы там под волной где-то на глубине чего-то большего чем просто реальность. Так бы и не вынырнули с ним, но в нас врезается девушка, забывшаяся в бешеном танце.
— Идём, — усмехается Игорь и приобнимает меня.
Мы возвращаемся за столик, где все уже что-то бурно обсуждают. О чём спор я не вникаю, залпом выпиваю свой сок. Игорь замечает это и тут же уходит за следующим стаканом, даже не спрашивает меня, а это и подкупает.
Пока девочки о чём-то спорят с нашими новыми знакомыми, я увлечённо расправляюсь с фисташками, изредка поглядывая в сторону бара. Наблюдаю украдкой за потенциальным маминым зятем. Он даже со спины прекрасен.
— Ладно, давайте вот у Ди спросим, — говорит Ксю и вовлекает меня в спор на странную тему. — Что ты думаешь бездомных животных нужно усыплять или давать им шанс выживать, а может, закрывать в приютах?
— Мм, не знаю, но я бы не смогла усыпить, а к чему вы это?
— На Богдана тут на днях собака кинулась с биркой в ухе, и законопроект как раз задвигают, что бездомных нужно усыплять. Гуманная смерть, — объясняет Илья.
— Я думаю, что эту проблему нужно на ином уровне решать.
— Это на каком?! — возмущённо вскрикивает Аня и я только сейчас обращаю внимание, как она взъерошена. Похоже, что спорили аж до драки.
Анюта среди нас самая любительница братьев наших меньших. У неё две собаки и три кошки, а ещё кучка крыс не поддающийся счёту. Все спасённые с улицы, а грызуны вовсе украденные из какой-то там лаборатории.
— В Швеции, например, там нет бездомных животных. Там строго учитывается каждая собака и кошка, ответственность на хозяевах высокая, штрафы, кажется, даже срок могут дать.
— Так-то за домашних, мы же про бездомных говорим, — усмехается Богдан.
— А бездомные не берутся из ниоткуда! Ди права! — поддерживает меня Аня. — Их люди разводят. У нас вон регулярно в коробках подкидывают то котят, то щенят. Все чистенькие, выкормленные домашними мамками. Просто хозяевам этих мамок лень свою животину обезвредить в плане размножения или денег жалко, да и следить не хотят. А они дали возможность появиться им на свет, выжит и скинули свою ответственность в чужой подъезд.
— Вот и получается, что ваш идиотский закон проблему не решит! — подводит итог Ксю.
— Девочки, предлагаю пойти потанцевать, — говорит Лиза и поджимает губы.
— Живодёры какие-то, — шепчет мне на ухо Ксюха и пихает меня, чтобы я шла с ними.
А я не хочу идти, тем более к столику с моим соком возвращается Игорь. Прижав колени к дивану, пропускаю подругу, а сама остаюсь на месте.
— Вы идите, не моя мелодия, — вру я.
Девочки уходят на танцпол, рядом со мной садится Игорь. От него так вкусно пахнет карамельками, и я не могу понять, это туалетная вода такая, что ли? Какая-то детская, у моей сестрёнки Таси пена для ванны с таким ароматом. Но гадать мне долго не приходится, Игорь сам достаёт из кармана пиджака жестяную баночку с источником этого карамельного запаха.
— Будешь? — спрашивает он.
— Что это?
— Монпансье, — смеётся Игорь и открывает баночку. В ней лежат разноцветные круглые карамельки.
— Он не маньяк, это ему то же дали в «Союзпечати» на сдачу! — выкрикивает Богдан и смеётся.
— Ты что, подумала, что я маньяк? — прищурившись, спрашивает у меня Игорь.
— Я нет. Это Аня так подумала, — с улыбкой отвечаю я и выгребаю из баночки все конфетки.
— Я не маньяк, я однолюб, — шепчет мне на ухо Игорь и когда я уже ощущаю проходящую волну марашек, пробегающую по телу, меня накрывает ещё одной от продолжения фразы. — И сегодня я влюбился.
Боже! Я ничего не могу ответить. Только утыкаюсь лбом в плечо Игоря и отправляю горсть карамели в рот. От волнения начинаю её сгрызать, и этот хруст, кажется, заглушает громкую музыку.