Гуэрреро и его жена медленно продвигались по залу, пока не остановились в самом центре. Вокруг них сразу же столпились люди.
Квин еще раз взглянул на телохранителя у двери. Тот оставался на месте, его внимание было сосредоточено на новых посетителях.
Хорошо, подумал Квин. Пришло время сделать свой ход.
Он двинулся в сторону конгрессмена так, чтобы толпа прикрывала его от взгляда телохранителя. Вскоре он уже стоял в нескольких футах от Гуэрреро.
Конгрессмен смеялся, слушая слова какого-то человека, стоявшего перед ним. Когда человек замолчал, Гуэрреро огляделся по сторонам, заметил Квина, и на его лице появилось вопросительное выражение.
— Кажется, мы недавно встречались? — спросил Гуэрреро.
— Да, сегодня днем в вашем офисе.
Гуэрреро вспомнил.
— О да, конечно. Вы репортер. Мистер Дрейк, верно?
— Совершенно верно. Ричард Дрейк.
— Из… Денвера.
— И опять вы не ошиблись.
— Не ожидал вас здесь встретить, — сказал Гуэрреро.
Квин пожал плечами.
— Приятель посоветовал посмотреть, и я согласился. У него было приглашение, но он не мог им воспользоваться, а у меня выдался свободный вечер.
— У вашего приятеля прекрасный вкус. Марта замечательный художник.
Квин прочитал это имя при входе в зал: Марта Хармон. Это была ее выставка.
Жена Гуэрреро повернулась к Квину.
— Добрый вечер. Вы мистер Дрейк? Меня зовут Джоди. — Она протянула руку.
Ее рукопожатие было сильным и решительным, а улыбка — принужденной и неискренней.
— Моя жена, — сказал Гуэрреро.
— Рад встрече с вами, миссис… — Квин запнулся. — Как вас называть, Гуэрреро или Гудмен?
— Вижу, вы отлично справляетесь со своим заданием, — сказала она. — Я правильно поняла Джеймса? Вы репортер.
— Да, но занимаюсь исключительно биографическими очерками.
— Иными словами, вы не склонны доставлять людям неприятности? — И она опять наградила его фальшивой улыбкой.
— Верно. Пусть это делают другие.
Она оглядела его с головы до ног и вежливо рассмеялась.
— На приемах я миссис Гуэрреро. Но вы можете называть меня Джоди. Фамилию Гудмен я использую в деловой обстановке.
— Рад встрече, Джоди, — кивнул Квин.
— Вам нравится выставка? — спросила жена конгрессмена.
— Эти работы уникальны, — Квин взглянул на картины. — Но вам не кажется, что они очень печальные?
— Печальные? — переспросил конгрессмен. — Не могу с вами согласиться. Мне кажется, в каждой картине есть надежда.
— А я согласна с мистером Дрейком, — отозвалась Джоди.
— Все безнадежно или почти безнадежно, — сказал Квин.
Джоди склонила голову и улыбнулась, и теперь ее улыбка получилась более естественной.
— А что думаете вы? — спросил ее Квин.
— Я пока не поняла, — ответила она. — Однако вы произвели на меня впечатление. Вы разбираетесь в искусстве.
— Немного, — пожал плечами Квин. — Никогда не знаешь, что может пригодиться.
— Очень разумный подход к жизни, — заметил Гуэрреро. — В моей работе я действую примерно так же.
Жена конгрессмена оглянулась по сторонам.
— Я бы выпила бокал вина.
— Сейчас я тебе принесу, — ответил Гуэрреро и обратился к Квину: — Мистер Дрейк, прошу меня простить.
Когда Гуэрреро собрался отойти, Квин сказал:
— Раз уж вы оба здесь, я бы хотел обсудить с вами один вопрос.
Гуэрреро и его жена посмотрели на Квина.
— Небольшое дополнение к моему очерку. Это не займет более двух минут.
Гуэрреро соединил вздох разочарования с доброжелательной улыбкой.
— Будет лучше, если мы договоримся о встрече. Зайдите завтра ко мне в офис.
— К сожалению, завтра я должен быть в Нью-Йорке, — сказал Квин.
— Тогда на следующей неделе.
— На следующей неделе нас не будет в городе, — напомнила Джоди.
— Ты права, я совсем забыл, — согласился конгрессмен.
Однако было очевидно, что он не забыл, и слова жены его рассердили.
Джоди улыбнулась.
— Почему бы мне самой не сходить за вином, а вы пока поболтаете.
— Это не займет много времени, — повторил Квин.
— Хорошо, — сдался Гуэрреро. — Но если это затянется, нам придется перенести беседу на другое время. Я приехал сюда не для того, чтобы давать интервью. Мне хочется поддержать Марту и ее искусство.
— Я все понимаю, — заверил Квин. — Я не задержу вас.
По молчаливому согласию Квин и Гуэрреро нашли спокойный уголок в дальней задней части зала. Квин расположился так, чтобы видеть телохранителя у входной двери. Тот наблюдал за ними, но пока не тревожился.