На всех фотографиях сам конгрессмен производил впечатление человека, полностью поглощенного своим делом. Он казался умным и заинтересованным. Прекрасное впечатление производили его волосы цвета соли с перцем: поживший человек, кое-что понявший в жизни, но достаточно молодой, чтобы успеть что-то изменить. Квин пришел к выводу, что Гуэрреро около пятидесяти лет. Да, он может повторить попытку и баллотироваться в президенты через четыре года и даже через восемь.
Правая от секретарши дверь распахнулась, и из нее вышел мужчина ростом в пять футов и пять дюймов. Хорошо одетый, на вид лет тридцати. Словно по неписаному кодексу, он был подстрижен так же, как конгрессмен на фотографиях.
Мужчина подошел к секретарше и обменялся с ней несколькими тихими словами. Затем поднял взгляд и зашагал к Квину. Он выглядел немного усталым, и его улыбка как будто говорила, что он бы с удовольствием занялся чем-нибудь другим.
— Мистер Дрейк? — спросил мужчина, протягивая руку. — Я Дилан Рэй.
Квин встал и пожал ему руку.
— Благодарю вас за то, что согласились уделить мне время, — сказал Квин.
— Ну, вы понимаете, мы всегда заняты, — отозвался Рэй, но тут же добавил: — Однако я с радостью нашел для вас время. Пожалуйста, следуйте за мной. В мой кабинет.
Квин улыбнулся и жестом показал, что готов.
Рэй вошел в ту дверь, откуда появился, и они оказались в глубине офиса конгрессмена. Десятки людей развили здесь бурную деятельность: писали, беседовали по телефону, что-то обсуждали между собой.
— А где кабинет конгрессмена Гуэрреро? — спросил Квин, изображая любопытного журналиста.
Рэй остановился и повернулся к нему.
— Вон там. Видите коридор? Кабинет находится там.
Квин кивнул, словно узнал самую интересную вещь за последнюю неделю.
Через несколько мгновений Рэй провел его в небольшую комнатку без окон. Письменный стол, два стула для посетителей, два книжных шкафа с идеально новыми книгами в кожаных переплетах.
На стенах также висели фотографии конгрессмена. На снимках он улыбался, пожимал руки, посещал фабрику или беседовал с гражданами, но среди его публики не было политиков или знаменитостей. Здесь глазам посетителей представал настоящий конгрессмен — точнее, такой, каким его желают видеть обычные люди.
— У вас удивительно чистый кабинет, — сказал Квин, усаживаясь на стул для посетителей.
На столе лежали темное пресс-папье и блокнот, стоял телефон. Никаких компьютеров или папок с документами.
Рэй коротко и немного смущенно рассмеялся.
— Если честно, я работаю за одним из письменных столов, мимо которых мы только что прошли. Помощнику пресс-секретаря не положен отдельный кабинет. Кроме того, нам не хватает места. Это идея конгрессмена: кабинет может занять каждый, если потребуется.
— В редакции газеты мне выделено место возле туалета, — сообщил Квин. — Вот почему я люблю работать на улице.
— Прекрасно вас понимаю, — сказал Рэй. — Я с удовольствием участвую в мероприятиях вне офиса. Что может быть лучше, чем размять ноги и пообщаться с людьми?
— Совершенно с вами согласен, — Квин почувствовал неуловимое изменение в настроении клерка: тот явно расслабился, ощутив родственную душу. Превосходно.
— Так чем я могу вам помочь, мистер Дрейк?
— Называйте меня Ричард. Надеюсь, вы сообщите мне побольше общих сведений. В моем очерке остались некоторые лакуны.
— Конечно, — ответил Рэй. — Вы ведь намерены написать биографический очерк о конгрессмене.
— Именно так. Мы видим, что увеличилось число избирателей, готовых отдать за него голоса в Колорадо, — сказал Квин, воспользовавшись информацией, собранной сегодня утром. — Похоже, на него стали обращать внимание. Мой редактор полагает, что нам лучше делать новости самим, чем следовать за ними. Поэтому меня прислали к вам.
Рэй просиял.
— Да, мы видели результаты предварительных опросов. И Колорадо — не единственное место, где отмечена такая тенденция. Вы не представляете, как нас радует, что выступления конгрессмена привлекают внимание.
— Я очень хорошо вас понимаю, — Квин улыбнулся. — Меня не удивит, если через год вы переберетесь в отдельный кабинет.
— Ну, нам еще предстоит очень долгий путь, — ответил Рэй, но в его голосе отчетливо слышалась надежда на лучшее. — За это время многое может случиться. — Он поднял руку. — Но если вы хотите поговорить о выборах, я с удовольствием познакомлю вас с кем-нибудь из нашей команды. Я могу говорить только о проблемах, связанных с нынешней работой конгрессмена.