Андрей вышел на перрон. Холодный воздух подействовал на него успокаивающе. Снег не прекратился. Но ветер почти стих. И под накрывавшим перрон козырьком было сухо. Андрей поставил сумку себе под ноги и медленно, наслаждаясь самой возможностью занять себя делом, достал из кармана нетронутую пачку сигарет, аккуратно распаковал ее и, сложив большой и указательный пальцы щипчиками, вынул из нее сигарету.
После первой же затяжки вся ситуация предстала перед ним уже не в столь мрачных красках, как несколько минут назад. Чего, собственно говоря, он боится? От чего бежит?
– Молодой человек, – послышался женский голос.
Андрей оглянулся. Это его? Да, наверняка его.
– Молодой человек, – повторила толстая тетка, волочившая за собой, как большую и упирающуюся собаку, огромную черную сумку, водруженную на двухколесную тележку, – здесь будет посадка на таганрогский?
– Здесь, – буркнул Андрей, подозрительно взглянув на свою собеседницу.
Его слегка улучшившееся настроение вновь упало. Как будто маленький человечек, борясь за свою жизнь, карабкался, цепляясь за стены, вверх из темного бездонного колодца. И когда его голова вот-вот должна была показаться над поверхностью, его рука неожиданно соскользнула с мокрого камня, и он вновь полетел вниз, на самое дно – черное и зловещее.
Впрочем, в толстой тетке не было ничего необычного, тем более опасного. Да и ее вопрос не мог вызвать никаких подозрений. Она заранее вышла на перрон, чтобы не отстать потом со своей огромной и неуклюжей сумкой. Андрей старательно убеждал себя в этом. Но вернувшаяся к нему тревога больше не отпускала его. К тому же от курения его вновь сильно затошнило. А еще он вспомнил, что забыл взять с собой в дорогу не только поесть, но даже и попить. Но возвращаться в сырое нутро вокзала ему не хотелось.
Зябко поеживаясь в мокрой куртке (все же хорошо, что он надел куртку – пальто промокло бы уже насквозь, а куртка еще хранила в себе хоть какие-то остатки тепла), он напряженно оглядывался по сторонам. Перрон мало-помалу заполнялся людьми. Какие-то дядьки пили пиво, расставив бутылки на мраморном парапете, который обрамлял выход из туннеля, ведущего в недра вокзального комплекса. Молодая пара с надрывом целовалась. Как будто парнишка затем собирался бросить подружку под колеса состава. Кто-то смеялся – нервно и неестественно. Так смеются, когда хотят показать, что им весело.
В другое время Андрей не обратил бы на это никакого внимания. Но теперь все казалось ему подозрительным, все раздражало. В каждом он видел угрозу. Почему тетка спросила про таганрогский поезд именно его? Сколько можно целоваться этой парочке? Может быть, они следят за ним? Все. И эта тошнота – не признак ли она надвигающейся опасности? Андрей напрягся всем телом, в любое мгновение готовый дать отпор или броситься бежать – глядя по обстоятельствам.
Подали состав. Причем не так, как все ожидали – не с головы, а с хвоста. И люди стали сновать вдоль поезда, отыскивая свой вагон. От карусели лиц, сумок, чемоданов, баулов и непонятных постороннему обрывков фраз у Андрея закружилась голова. Он хотел попросить о помощи, но побоялся. Кто поверит, что молодому и вполне здоровому на вид человеку вдруг стало плохо? Скорее решат, что он наркоман. Или сумасшедший. Второе предположение, впрочем, наверняка недалеко от истины. Но тем более не стоит привлекать к себе лишнего внимания. Надо собраться и во что бы то ни стало заставить себя добраться до своего места.
Когда он в конце концов плюхнулся на свою полку, ему действительно стало легче от физической ограниченности пространства. Плацкартный вагон, набитый людьми и заставленный багажом, сидел на нем, как туфли по ноге. Здесь не оставалось дистанции, воздушной перспективы на то, чтобы что-то рассматривать. Не надо было опасаться взгляда откуда-то издалека. Все, кто так или иначе имел возможность наблюдать за тобой, находились в досягаемости руки. И от этого за ними легко было уследить.
В своих попутчиках Андрей не нашел ничего подозрительного или опасного. Старуха с девочкой-подростком – наверное, внучкой. Они сразу распаковали пакеты с домашней снедью и принялись ужинать. Как будто ехали издалека и уже давно были в дороге. Наблюдая за ними, Андрей снова вспомнил, что не взял с собой никакой еды. Сейчас этот факт нисколько его не огорчил. Он все равно не смог бы проглотить ни кусочка. Одного взгляда на пищу было достаточно, чтобы это понять. Тошнота подступала волнами к горлу. Лучше лечь на полку и лежать пластом. Как на судне во время качки. Он сам, правда, никогда не выходил в море. Но читал где-то о способах борьбы с морской болезнью. Да, собственно говоря, про это все знают. Даже неизвестно откуда.