— О чем?
— Об одном или двух вышесказанных предложениях.
— Да, — сказала она. — Это ответ на оба предложения.
В мае кусты в университетском городке Брин-Мор цветут розовым и белым цветом и землю покрывает ковер лепестков. Жаркое солнце прогоняет прочь апрельские дожди, и птицы поют на ветвях старых деревьев. Самый подходящий сезон для свадеб.
Во дворе библиотеки Томаса рядом со Стефанией стояла Лаура, бросая критический взгляд на круглый пруд со спокойными, мирными, безмятежными утками, на ровный ряд стульев рядом с ним и длинные столы с едой и напитками.
— Слишком скромно для свадьбы, — сказала она задумчиво, — больше похоже на обычный праздник в саду. Не хочешь ли устроить что-нибудь более традиционное, дорогая?
— Я хотела именно так, — проговорила Стефания мечтательно, глядя на своих друзей и друзей Гарта, собравшихся малыми группами в ожидании начала церемонии.
— Стойте смирно, — скомандовал Гордон и щелкнул фотоаппаратом.
— Ты уверена, что нужно оставить учебу? — продолжала Лаура.
— Мама, если Гарт в Иллинойсе, как же я могу оставаться здесь?
— Он мог бы подождать два года.
— Нет, не мог. Работа на Среднем Западе — это тоже хорошо. — Она поцеловала Лауру в щеку. — Мы купим большой дом с множеством спальных комнат, и вы приедете к нам. Ты никогда не была в Эванстоне, правда? Или в Чикаго?
— Ни там, ни там.
— Ну вот, теперь будешь.
Стефания увидела, как появилась Сабрина и подошла к судье Ферфаксу.
— Извини, — сказала она и поспешила в объятия сестры. — Ты прекрасно выглядишь!
— Нет, это ты прекрасно выглядишь… Можно ли быть такой счастливой?
— Когда я приеду на твою свадьбу, то задам тебе такой же вопрос.
Сабрина улыбнулась.
— Судья Ферфакс говорит, что в Вашингтоне он качал нас на коленях, когда мы были младенцами.
— И предсказывал, что буду председательствовать на ваших свадьбах, — добавил судья, — я жду, когда Сабрина даст мне подходящий предлог для поездки в Европу.
Сабрина подняла брови и тут же переменила тему. Стефания подумала, что сестра никогда не говорит о себе. Даже в письмах. Она писала как добрая подруга, рассказывая о жизни вокруг, задавала интересные вопросы, но всегда несколько отвлеченно от себя. Точно так же она вела себя в Шотландии, где они прошлым летом были вместе с родителями. Кроме того, Сабрина была тихой, спокойно позволяя другим вовлекать ее в свои разговоры. Стефания все понимала. Она стыдилась своей мелочности, но ничего не сделала для того, чтобы Сабрина почувствовала себя лучше, и целый месяц ни одна из них не провела так хорошо, как могла бы.
«Каждая из нас — половинка другой, — подумала Стефания, наблюдая за Сабриной, которая беседовала с семейством Кардозо. — Сейчас я ничего не знаю о ней: кого она любит или о чем мечтает».
— Сабрина. — Она коснулась локтя сестры. Они пошли погулять, склонив головы друг к другу. Гордон посмотрел на своих славных дочерей, похожих, но становившихся все более разными: Сабрина — странно холодная и тихая в своем розовом платье… Стефания — радостная и сияющая в белом подвенечном наряде, с камелией в волосах.
— Я должна извиниться, — сказала Стефания сестре.
— Не надо, — сказала Сабрина. — Думаю, что понимаю тебя.
— Неужели? Ты рано закончила занятия, и мы провели вместе всего несколько дней. Я все время говорила, что ты ничего не сказала о себе.
— Не имеет значения. Ты выглядишь счастливой как никогда. Я люблю тебя и наслаждаюсь твоим днем.
— Тебе понравился Гарт?
— Конечно. Он обаятельный. Я счастлива за тебя. Обо мне поговорим как-нибудь в другой раз. Не сегодня. Стефания положила руки на плечи Сабрины и прижалась к ней щекой. Она была рада, что Сабрина не будет рассказывать о себе. Жуткая, правда. Но она не хотела знать, что за письмами Сабрины скрывается жизнь более интересная, чем ее. У нее был Гарт, и ей не нужна сейчас Сабрина.
— Спасибо тебе, — сказала она Сабрине и сделала шаг назад, когда подошел Гарт. — У вас не было возможности познакомиться. Сабрина и Гарт обменялись взглядами.
— Простите, — продолжал он. — Я думал, что смогу сделать это раньше. Последние дни было много дел, конец учебного года. Конец моего преподавания в Колумбийском университете. Ностальгия по настоящему делу. Мы познакомимся позже. Стефания покачала головой:
— Если, конечно, Сабрина покинет Париж и поселится в Иллинойсе.
Сабрина невольно улыбнулась, и Гарт был поражен бесенком, который едва не сорвался с ее, казалось бы, холодных, отрешенных губ. Но улыбка пропала. Бесенок исчез.
— Мы встретимся, — заверила она. — Разве профессора не ездят в Европу для исследований, обмена опытом и… чем там они занимаются?
— Дети, — подошел к ним Гордон. — Судья готов.
Судья Ферфакс стоял перед высокими кустами, Стефания и Гарт — перед ним, с другом из Калифорнии по левую руку Гарта и Сабриной по правую руку Стефании. Когда они приводили себя в порядок, Гарт шепнул Стефании на ухо:
— Она холодная. В тебе больше жизни и красоты.
И вдруг Стефания поняла, что сделала ее сестра. Свадебный подарок. Она старалась казаться менее красивой, не такой обаятельной и жизнерадостной, хотела не мешать сестре быть в центре внимания. Стояла в тени и отдала весь солнечный свет Стефании. Она почувствовала, как на нее волной нашло чувство любви к сестре, а потом — ощущение вины перед ней. Но Стефания ничего не могла поделать. Они не так близки, как раньше, и не поверяли друг другу своих секретов. У каждой была своя жизнь.
Судья Ферфакс начал говорить, и Стефания оставила мысли о чувстве вины. Она только нашла время подумать о том, как удивительно, что она и Сабрина будут жить вдали друг от друга, что она нашла Гарта, который будет любить ее, а ей предстояло стать хорошей женой.