Правда, макушку отчаянно жгло, но чего он хотел после горячего пластикового душа?
Лавочка Перси стояла на самой окраине. За нею простиралось красноватое пустынное плато, обрамленное рыжими, нечеткими в знойном мареве скалами. Дальше лавочки высилось то, что Омал принял издалека за транслятор.
Ноги Омала словно вросли в землю: где были его глаза?!
На исполинской каменной плите, лишь отчасти занесенной песком, стояла ОНА – легкая, стремительная, готовая в любое мгновение сорваться с места и кануть в темно-кубовом небе. Солнце любовалось на свое отражение в ее обшивке, а ветер старательно полировал мириадами песчинок. У Омала захватило дух. Как будто кто-то собрал воедино все его детские мечты и щедро подпитываемые книжками фантазии и отлил в звонком металле. Ему сразу захотелось забыть обо всем, броситься к ней, приласкать элегантные стабилизаторы, приподняться на цыпочки и заглянуть в темные зрачки дюз. Вдохнуть аромат дальних странствий…
– Почему стоим? – пробурчал за спиной Стросс.
– Ракета!
– А-а, старая развалюха, – непочтительно отозвался профессор. – Перси выкупил ее у старьевщика в Берроуз-сити и копит деньги на починку. Десять лет уже копит, а конца не видно. Не тратьте драгоценное время. Прибудем в большой город – насмотритесь. Увидите настоящие лайнеры, а не эту каботажную скорлупку.
«Скорлупку… – горестно подумал Омал. – Да я бы за такую скорлупку жизнь отдал…»
Он с трудом отвел взгляд от летучей красавицы и шагнул к двери с потемневшей от времени вывеской: «Прокат и починка…». Слово «пескоходов» было уже не разобрать. Звякнул дверной колокольчик, и Омал ввалился в лавочку Перси. Ему навстречу из полумрака шагнул худой старик в изгвазданном рабочем комбинезоне, вытирая узловатые пальцы ветошью:
– Чем могу служить, мистер?
Вместо ответа Омал снял рюкзак-термос, отвинтил крышку. Нептунианин высунул бугристую, влажно поблескивающую голову.
– Это я, Перси! – сообщил он. – Нам с мистером… э-э… Мохо нужна хорошая машина на ходу. И немедленно.
– Как назло, док, нету ничего подходящего, – отозвался старик. – Все пескоходы в разгоне.
Профессор коротко кашлянул.
– Стыдись, Перси! – воззвал он. – Когда во время прошлогодней Великой бури ты пожелал отдохнуть на Венере, где живет масса истосковавшихся по мужской ласке красавиц, я тебе помог.
Старик смутился, яростно поскреб двумя руками в остатках шевелюры и пробормотал:
– Твоя правда, док… Прости. Берите мою «Пуму». Когда доберетесь до города, оставьте в любом гараже. Старого Перси Бранда по всему Марсу знают.
– Не спрашиваешь, куда именно мы направляемся? – сказал нептунианин. – Правильно делаешь.
– Я не дурак, – отозвался Перси. – Полюбопытствуют ребята Шорра, в какую сторону вы уехали? Покажу, уж не обессудьте. Но ведь ваша воля свернуть куда угодно, едва пропадете из виду.
– Умен, старина, ничего не скажешь! – одобрил профессор. – Если набьешь багажник консервами и канистрами с водой, считай, что долг свой отработал.
– Заметано, – сказал старик. – Только пусть мистер… э-э… Мохо поставит мне хороший фингал. Как будто вы меня грабанули.
– Мистер Мохо расстарается, – заверил его Стросс. – Только не вздумай заявить на нас в солицию округа!
– В мыслях не было!
Нептунианин опять укрылся в термосе, который Омал снова взвалил на плечи. Перси вывел его во двор, показал на стоящую под тентом машину с открытой кабиной и тремя парами высоких колес.
– Вот, полюбуйтесь-ка, мистер Мохо, – сказал старик с гордостью. – Независимый привод на каждую пару, стосильный движок, реактор набит лантанидами под завязку. Подвеска мягче, чем титьки моей старухи. Запросто делает полста миль в час даже на гребенке. Только вы уж постарайтесь не угробить мою кошечку…
– Постараюсь, – пообещал Омал, не уверенный даже, что сможет завести эту «кошечку». На атомных пескоходах он еще не катался.
– Вашего слова достаточно! – Перси усмехнулся и добавил шепотом: – Мистер Бастер.
– А откуда?..
– Слухом пустыня полнится…
Омал не нашелся, что на это ответить, зато отозвался из термоса Стросс:
– Меньше трепли языком, старина. И шевели мослами, нам пора ехать!
– Да-да, – покивал сединами Перси. – Забирайтесь в машину, будете принимать канистры да ящики.
Кабина пескохода была так высоко, что в нее вела небольшая лесенка. Омал поднялся в кабину, пристроил между сиденьями термос. На пассажирском сиденье валялся пластиковый шлем. Омал нахлобучил его на голову: вроде в самый раз, только подбородочный ремень подогнать. Тут подоспел старик с двумя канистрами. Примерно через полчаса багажник был полон. Перси открыл ворота, с опаской выглянул в них, махнул рукой: газуй, дескать, путь свободен.