В заточении
1
Шлем уполз вверх. Горячие тугие струи ударили со всех сторон, смывая липкие комки стабилизирующего коллоида. Омал с удовольствием вертелся под струями, обтирал ладонями тело. Новое тело. Поджарое и крепкое, перевитое упругими мышцами. Бедняга Джо, ему достанется совсем другое – рыхлое, вялое, с наметившимся брюшком. Что ж, сам виноват. Надо было уточнять свои предпочтения.
Душ иссяк. Дверца камеры сдвинулась. Омал шагнул в новый мир и… оказался в небольшом мрачноватом помещении без окон и с единственной дверью. С потолка на пыльном витом шнуре свешивалась допотопная лампа, забранная незамысловатой металлической сеткой. Она чуть покачивалась, расшвыривая по углам тени. Кроме обменной камеры в помещении был еще узкий топчан, накрытый пестрым одеялом, грубо сколоченный, прочный на вид стол и табурет возле него. На табурете лежала небрежно сложенная одежда. Под столом валялись сапоги. Омал узнал их. В этих сапогах он, вернее Джо Бастер, давил на педали в рубке межпланетного корабля!
Омал развернул одежду. Черные кожаные штаны с широким поясом, белая рубаха с просторными рукавами и шнуровкой на груди, кожаный же жилет с множеством карманов и карманчиков, какие-то панталоны и то ли длинные носки, то ли чулки. Омал не сразу сообразил, что это тоже часть его наряда. Разобравшись, что к чему, он быстро оделся, благо рефлексы Джо остались при теле. Натянул сапоги.
Пора выходить в дивный новый мир.
Он подошел к двери, потянул за ручку. За дверью оказалась уборная. Вполне обычная уборная, разве что унитаз был металлическим, а не из абсорбирующего пластика, как положено. Да и умывальник представлял собою простую раковину с краном, который приходилось открывать вручную. Ладно, с этим можно примириться. Все-таки Марс – планета приключений, а не комфорта.
Омал вернулся в комнату. Огляделся, чтобы лишний раз убедиться, что другой двери нет. Ловушка? Но зачем? Неужто Джо Бастер решил замуровать свое собственное тело? Уморить его голодом. Тогда зачем сортир? Да и койка… И одежда. Нет, тут что-то другое. Омал подавил легкую панику. Сел за стол. Решил подождать, что будет дальше. Часов у него не было. Древний светильник горел вполнакала. Снаружи не доносилось никаких звуков. Ожидание становилось невыносимым. Омал вскочил и стал ходить из угла в угол. Вскоре он и впрямь почувствовал голод.
– Я жрать хочу! – сказал он, обращаясь к потолку.
Никаких последствий это не возымело. Омал подумал и понял, что даже если его кто и слышит, то этот кто-то, видимо, его не понимает. Но ведь в договоре сказано, что он будет знать несколько языков и диалектов, на которых говорят обитатели планет и спутников. Правда, ему было обещано также, что он окажется в местном отделении «Бюро». Это у них такое отделение? Камера обмена, совмещенная с камерой-одиночкой?! А заодно – и с камерой пыток!
– Ма бахт! – вырвалось у него. – Ма бахт, ха лала!
Послышался скрежет, в потолке над столом образовалось отверстие.
– В потолке открылся люк, – прокомментировал Омал. – Ты не бойся, это глюк… Ха лала, бахта, се, – добавил он на неизвестно чьем наречии.
Из люка на стол опустился круглый металлический сосуд вроде кастрюли, накрытый полукруглой крышкой. Сосуд брякнулся о столешницу. Омал успел заметить серые, скользкие на вид веревки, которые поспешно втянулись обратно. Отверстие закрылось.
Омал на цыпочках подкрался к столу, осторожно протянул руку и приподнял крышку. Из-под нее вырвался ароматный пар. Омал потянул носом: пахнет недурственно. Он снял крышку и увидел куски неизвестного мяса, переложенного зеленоватыми овощами, напоминающими помидоры. Столовых приборов не обнаружилось. Запах пищи растравил аппетит до крайности. Омал решил наплевать на условности. Взял двумя пальцами кусочек мяса, понюхал, откусил. Пожевал. И едва не застонал от наслаждения. Вкусно! Чрезвычайно!