И многие кавалерийские части и соединения Рабоче-Крестьянской Красной армии, включая и Первую конную, были бы просто физически невозможны, если бы не поддержка их простыми казаками. И в казацких семьях братья восставали друг на друга также, как и в семье, чью хронику мы цитировали, в которой один брат был повешен белыми за то, что был большевиком-активистом, а другой пошел добровольцем в белую армию (третий в первую мировую лишился ноги из-за своевременно не оказанной после ранения медицинской помощи, вследствие чего сидел дома).
Итоги же гражданской войны против Советской власти можно было предвидеть и при её начале:
«На Дон пробирались со всех сторон монархисты. Встречая новоприбывших, Корнилов спрашивал:
– Это всё офицеры, а где солдаты?» (Д.Жуков “Жизнь и книги В.В.Шульгина” - предисловие к сборнику В.В.Шульгин “Дни”, “1920”, Москва, «Современник», с. 39).
Видя и зная это, Л.Г.Корнилов вполне мог остановиться и призадуматься, но нравственная приверженность толпо-“элитаризму” одержала верх не только в его психике. Это еще один пример того, что образованность и умение заблаговременно думать сообразно обстоятельствам о предстоящем течении событий и управлении ими - это далеко не одно и то же. Если бы думали не о своих личных или корпоративных интересах, то и вели бы себя иначе и не позволили ли бы довести Россию в начале ХХ века до революции и ожесточенной взаимной резни в гражданской войне индивидов, корпораций, сословий.
3.6. А вслед героям и вождям… [115]
Сословия действуют более менее как один человек в условиях политической стабильности. Когда же прежний политический порядок дышит на ладан, то прежде сложившиеся в нём сословия чреваты либо своею политической смертью, которая для кого-то из их представителей станет физической, либо ростками будущей жизни преобразившегося общества с новой структурой внутриобщественных отношений. Поэтому важно увидеть в предкризисном настоящем росточки, из которых растёт будущее, дабы заблаговременно прополоть некоторые из них, а другим придать желательную направленность.
У Советской власти от момента её провозглашения В.И.Лениным на II Всероссийском съезде Советов были свои сторонники и свои противники в каждом из прежних сословий Российской империи, а также было и множество тех, кто смотрел, к какой стороне ему присоединиться; тех, кто колебался и бегал из одного стана в другой, и даже не по одному разу, увлекаемый текущим моментом и своим нравственно обусловленным видением той или иной перспективы как для себя лично, так и для страны.
Все прежние сословия империи, включая и казачество, стали рассыпаться и расслаиваться по вопросу об отношении к новой власти, такой какой она родилась, а целеустремленная воля и бессознательная алгоритмика множеств и множеств людей в разных местах огромной страны формировала тогда еще будущее этой власти, о котором наше поколение уже кое-что знает и может судить как о нашем общем свершившемся прошлом. С другой стороны, и сама власть - такая, какой она была реально - по разному относилась к целым прежним сословиям: и это различное отношение к ним проистекает вовсе не из лозунгов и её деклараций о дальнейших намерениях, оглашенных ею при становлении.
И в этом отношении Советской власти, устанавливаемой снизу трудящимися большевиками, и её подобием насаждавшимся сверху партийным аппаратом профессиональных революционеров была сущностная разница. Кроме того, когда речь заходит о революциях 1917 г. и последовавшей за ними гражданской войне, необходимо помнить о специфическом отличии её от революции 1905 - 1907 г. И это было отличием в худшую сторону. И за это ухудшение качества революции несёт прямую вину отечественная интеллигенция тех лет. Отличие же состоит в следующем:
Если в революцию 1905 - 1907 гг. самоопределение личностей в том, поддерживать ли революцию либо поддерживать контрреволюцию, протекало свободно, то в революцию 1917 г. изначально было внесена организованная воля, подталкивавшая “самоопределение” всех, кто не понимал её движущих сил и целей, к назначенному для них профессиональными революционерами выбору, который и должен был реализоваться в социальной структуре противоборствующих в революции сил и определить социальную структуру общества по завершении “усмирений” после взятия власти теми, кто действительно понимал в политике глобальной и внутренней, а не был слепым инструментом её осуществления либо «этнографическим сырьем» перерабатываемом в этом осуществлении.
В начале марта 1917 г. В.И.Ленин еще был в Швейцарии и по обрывочным газетным сообщениям пытался представить, что происходит в России. А в России уже разжигалась гражданская война, с которой ему предстояло иметь дело после того, как он станет номинальным главой нового государства и новой власти. И всё население России уже было разделено опекунами профессиональных революционеров на тех, кто в некотором качестве будет нужен хозяевам послереволюционной России, и тех кому в ней не будет места не то, что в земле, но даже и в памяти потомков.
Вот что произошло в Гельсинфорсе [116] (тогдашней главной базе Балтийского флота) в первые дни после февральского государственного переворота, приуроченного его организаторами к иудейскому празднику «Пурим» [117]. Об этом свидетельствует в своих воспоминаниях командир линейного корабля (броненосца) “Андрей Первозванный”, капитан 1 ранга Г.О.Гадд [118]:
«1 марта утром корабль посетил Командующий флотом адмирал Непенин и объявил перед фронтом команды об отречении Государя Императора и переходе власти в руки Временного правительства. Через два дня был получен Акт Государя Императора и объявлен команде.
Все эти известия она приняла спокойно. (…)
Около 8 часов вечера этого дня «уже настало 3 марта», когда меня к себе позвал Адмирал, вдруг пришел старший офицер [119] и доложил, что в команде заметно сильное волнение. Я сейчас же приказал играть сбор, а сам поспешил сообщить о происшедшем Адмиралу, но тот на это ответил: «Справляйтесь сами, а я пойду в штаб», и ушел.
Тогда я направился к командным помещениям. По дороге мне кто-то сказал, что убит вахтенный начальник, а далее сообщили, что убит Адмирал. Потом я встретил нескольких кондукторов [120], бежавших мне навстречу и кричавших, что «команда разобрала винтовки и стреляет».
Видя, что времени терять нельзя, я вбежал в кают-кампанию и приказал офицерам взять револьверы и держаться всем вместе около меня.
Действительно, скоро началась стрельба и я с офицерами, уже под выстрелами прошёл в кормовое помещение. По дороге я снял часового у денежного сундука, чтобы его не могли случайно убить, а одному из офицеров приказал по телефону передать о происходящем в Штаб флота.
Команда, увидя, что офицеры вооружены револьверами, не решилась наступать по коридорам и начала стрелять через иллюминаторы в верхней палубе, что было удобно, так как наши помещения были освещены. (…)
… офицеры разделились на две группы и каждая охраняла свой выход в коридор, решившись если не отбиться, то во всяком случае, дорого продать свою жизнь.
Пули пронизывали тонкие железные переборки, каждый момент угрожая попасть в кого-нибудь из нас. Вместе с их жужжанием и звоном падающих стекол, мы слышали дикие крики, ругань, угрозы толпы убийц. (…)
Через некоторое время, так как осада еще продолжалась, я предложил офицерам выйти наверх к команде и попробовать её образумить.
Мы пошли… Я шёл впереди. Едва только я успел ступить на палубу, как несколько пуль просвистело над моей головой, и я убедился, что выходить на палубу нельзя и придется выдерживать осаду внизу».
[117]
Подробности см. в книге “Есфирь” в Ветхом Завете с поправкой на то, что уничтожение древней Персии было осуществлено по плану: ветхозаветные биороботы-иудеи не защищались, а изобразили самозащиту, осуществляя агрессию. То же происходило и в Росси в 1917 г., но в несколько иных декорациях, под которые и был модифицирован стандартный пуримский сценарий.
[118]
Не просто жить в русскоязычной стране с такой фамилией, а тем более вдвойне тяжело снискать авторитет в команде.
[120]
«Кондуктoр» - название для унтер-офицеров; ныне кондукторские должности соответствует должностям сверхсрочников и мичманским.