Я смотрела на грязную и ржавую жестянку и пыталась понять: каким образом она может оказаться уместной на елениной сверкающей викторианской террасе.
Мортен смотрел с удивлением и поставил своё вино мимо подноса. Признак мятежа. Я посмотрела на Елену, но она глядела на Жиля и была слишком занята.
И последний по порядку, но не по важности. Я сказала Мортену:
— Твой подарок в почте.
Все мы бросились к компьютеру вверх по лестнице и ждали бесконечные пять секунд, пока он входил в почту. Найдя нужное письмо, Мортен подпрыгнул на своём вращающемся офисном стуле, оставив его крутиться, и обнял меня так сильно, что я чуть не задохнулась.
— Что это? — хором спросили Елена и Жиль. Они были озадачены и не видели на экране ничего, что могло бы привлечь их интерес.
— Это два билета на майский концерт Girls Aloud, — объяснил Мортен. Наконец, мне есть с кем сходить туда.
Праздники состояли из любви, подарков, смеха и прекрасных ужинов. Что означало рестораны из гида Мишлен и экзотические, но крохотные порции. Свекольный сухарик, побрызганный густым сиропом и украшенный половинкой луковицы. Пятнадцать фунтов, пожалуйста.
Прекрасные ужины с нашими полиаморными партнёрами означали, что каждый кусочек еды будет органическим, от ответственного производителя. Он будет содержать столько витаминов и минеральных веществ, сколько это возможно. И-да, он по возможности не будет содержать глютена, лактозы и красного мяса. Рыба годится… пока она не слишком сильного и рыбного вкуса. Елена подробно допрашивала официанта обо всём, что мы собираемся поместить в свои организмы.
— А на органическом ли курином бульоне приготовлен суп из сладкого картофеля?
Лицо Мортена показывало, что это совершенно нормальный и разумный вопрос. Лицо Жиля показывало, что он почти взрывается от желания рассмеяться. Лицо официанта показывало, что он получает только шесть с половиной фунтов в час и не узнает органический бульон даже если тот явится лично и укусит его за задницу. Моё лицо показывало всем, что я британка, и его выражение не зависело от происходящего.
— Это один из наших любимых ресторанов, — заметил Мортен, жуя поджаренного на углях тунца (пойманного на удочку) с жареными овощами (подходящими по сезону и местного происхождения) и потягивая бузинное вино (органическое). Я сосредоточилась на натыкании на вилку куска цыплёнка (откормленного зерном на свободном выгуле) из салата Цезарь и одновременном поедании горской лепёшки.
— Ходите ли вы в какие-нибудь органические рестораны в Париже? — спросила Елена.
Мы с Жилем посмотрели друг на друга.
— Ну, в нашем любимом пабе растут какие-то зелёные штуки, — ответила я, давясь кусочками лепёшки.
— В основном это плесень в туалете, — добавил Жиль.
Я сошлась с Жилем после того, как он проводил бесконечные ночи в квартире своей покойной бабушки, играя по сети в Age of Empires и заедая шоколадные пирожные пьемонтским салатом из пластиковых контейнеров. Я принесла в его жизнь приготовленные ужины. Некоторые из них даже включали в себя овощи.
Пару лет спустя мы вместе прошли через очищающую диему Кароля Вордермана. Жиль познакомил меня с концепцией тренировок (хотя они всё равно были в лучшем случае спорадическими). Моё пьянство было в разумных границах. Мы были относительно здоровы. Но в сравнении с Мортеном и Еленой, воинами за этику-органику-осознанность-переработку-отходов, мы были невежественным быдлом, способным жить на замороженных батончиках Марс. Моя совесть сжималась от мыслей о жестоком обращении с животными, когда я вспоминала о тончайшей восстановленной грудке индейки, которой я наслаждалась, дополнив её заранее нарезанным хлебом из супермаркета с полным лактозы маслом.
Это был новый мир более, чем в одном смысле.
Тем вечером, когда мы возвращались домой, держа за руки наших партнёров, я отважилась высказать то, что показалось грубым и невежливым мне самой.
Особенно, после того, как они заплатили по счёту.
— В эти праздники я хотела бы провести некоторые ночи со своим мужем, — сказав, я покраснела. — Я имею в виду, что хотела бы провести их в одной кровати с Жилем. Определённо, это наше личное дело — будем мы заниматься с ним сексом или нет. Особенно, если нас не будет слышно.
В какой степени следует делиться в нашем новом полиаморном мире? Насколько я могу быть жадной в отношении моего мужа, чтоб это не казалось невеликодушным? Должны ли мы решить: сколько ночей он проведёт со мной и сколько с Еленой? Имею ли я, в качестве жены, больше прав, чем она в качестве любимой девушки? Или наоборот: новые отношения всегда получают приоритет перед старыми?