— Никогда не думал, что ожоги от моей чакры такие болезненные, — проговорил он, смотря на потолок. Его тело пробрала дрожь от воспоминаний. Наруто непроизвольно ухмыльнулся.
— А я никогда не думал, что когда-то снова почувствую это.
— Что? — спросил Курама.
— Беспомощность, — без промедлений ответил Наруто. — Ненавижу это чувство. Господи, какой я идиот.
— Трудно не согласиться, — Курама тоже ухмыльнулся.
— Прошли всего сутки, а я уже угробил себя, то есть, тебя, аргх… короче, ты понял, — голос звучал максимально подавлено. Наруто смотрел на воду и когтем создавал небольшие брызги. — Может, я и вправду бездарность? — уши опустились и сильно прижались к голове.
— Ну не скажи, — встрял в монолог Курама. — Может, у тебя вместо мозгов и лапша, но ты ведь додумался позвать Минато. Наруто слабо улыбнулся.
— Просто подумал, что он сможет помочь…
— И, как оказалось, не промахнулся, — закончил Курама и после зевка начал медленно закрывать глаза. Наруто, услышав, прикрыл его одним из хвостов и тоже начал засыпать.
— Ооо, моя шерстка, — послышалось напоследок. Наруто улыбнулся, закрывая красные лисьи глаза.
========== Глава 4 или Лис, кажется, мы спалились ==========
Курама пролежал в больнице несколько дней и понемногу начал поправляться. Кушина навещала его каждый день и проводила в больнице минимум часов двенадцать, а то и больше, не желая оставлять Наруто ни на минуту. Однако как бы трогательно это ни было на первый взгляд, помимо всеобъемлющего беспокойства причиной такой гиперопеки служила также привычка Наруто сбегать из больницы, о чём ему, закатывавшему глаза в подсознании лиса, сам Курама не промедлил сообщить. Парень, ничуть не обидевшись на это, высунул длинный лисий язык и напомнил бывшему биджу о том, что тому не помешало бы сосредоточиться на задании, данном ему Кушиной.
— Кошмар, Наруто, — женщина была готова схватиться за красноволосую голову, видя те каракули, что написал её сын, — ты ведь шестой год изучаешь фуиндзюцу, что это такое? — Кушина указала на лист, положенный на подставку для еды. Курама даже не знал, что ответить. По его мнению, для того, кто держал кисть в руках впервые, подчерк был не такой уж и плохой.
— Ку, он ужасный, — проговорил Наруто услышав ход мыслей Курамы и хихикнул, когда Курама на секунду материализовался во внутреннем мире только для того, чтобы показать Наруто неприличный жест.
— И чего это у тебя такое хорошее настроение?..
— Эй, Наруто, — Кушина начала махать ладонью перед лицом сына, поскольку тот сидел неподвижно и втыкал в одну точку. Курама проморгался.
— А? Что? — спросил он рассеянно.
— Я спрашиваю, что это такое?! — Кушина снова ударила ладонью о лист.
— Ай, это, эм… наверное, после травмы руки немного дрожат, эмм…
— Скажи, что есть хочешь, она сразу обо всём забудет, — решил Наруто спасти своего друга.
— Слушай, мам, давай лучше поедим, а то я уже успел проголодаться, — Курама отложил кисть и увидел, как у Кушины заблестели глаза. Она неимоверно быстро убрала все принадлежности для фуиндзюцу с подставки и начала рыться в сумке.
— Я как знала, сварила тебе рамена! — она достала судочек, но заметила едва заметное отвращение на лице сына. — Что такое?
— Эм… А ничего, кроме рамена нету? — спросил бывший лис, ведь он на дух не переносил эту лапшу после того, как Наруто один раз ею отравился.
Кушина непонимающе посмотрела на сына.
— Идиот, — послышалось у Курамы в голове. Голос Наруто более не был расслабленным и довольным жизнью. — Я никогда не отказываюсь от рамена! Давай, мигом соглашайся и не пали контору, даттебайо!
— Ну ладно, может тогда… — она было хотела убрать судочек, выглядя как человек, которому доказали, что небо зелёное, как парень её остановил.
— Хотя нет, я передумал. Давай его сюда, — Курама вытянул ладонь и Кушина, секунду в ступоре посмотрев на неё, положила туда судочек с раменом.
Курама начал его есть, стараясь имитировать то удовольствие, что получает всегда Наруто, но от матери эта фальшь не ускользнула, однако она решила не говорить об этом. Мельком взглянув на часы, женщина увидела, что уже был полдень.
— Ой, я ведь Минато должна занести обед, а то он, балда, забыл его взять, — Кушина начала быстро собираться и, поцеловав сына напоследок, как пуля вылетела из палаты. Курама, увидев, что та ушла, выплюнул всю лапшу обратно в тарелку; по его телу прошелся табун мурашек.
— Как можно его есть? Буа… — он как мог сдерживал рвотные позывы, но смолчать не смог.
— Ты чего? Рамен — это пища богов! — яро начал отстаивать права лапши Наруто.
— Значит, я в их ряды не вписываюсь, — Курама уже собирался поставить судочек на полку, как послышался голос Наруто.
— Эй-эй, ешь давай. Мама ведь вернется, и сомневаюсь, что она обрадуется, что рамен остался не тронут, — Курама жалобно выдохнул и недовольно посмотрел на судочек. Его лицо снова стало кислым.
— Ты хочешь, вот ты и ешь, — мрачно ответил он. — Меняемся.
— Эм… может не стоит? — несмело проговорил Наруто. — Вдруг снова накосячу и сделаю только хуже.
— В этом нет ничего сложного, и даже такой сапог, как ты, справится, — Курама закрыл глаза и погрузился в подсознание. Снова открыв глаза, он начал давать Наруто чёткие инструкции.
— Смотри, здесь все просто: берешь и просто выходишь из подсознания.
— Чего? — по лицу лиса было видно, что данные инструкции полезны не были.
Курама впечатал руку в лицо. — Сделай то же самое, что и будучи человеком. Сознание выйдет, а тело останется на месте из-за печати.
— Ну сразу бы так и сказал, — возмутился Наруто. Всё ещё немножко побаиваясь, он начал проделывать все те же действия, как когда сам выходил из подсознания. Картинка резко поменялась, и он вместо прутьев увидел белые стены больничной палаты.
— Вау, — проговорил он. Он поднял руки и, не веря, посмотрел на них. — Ками, никогда бы не подумал, что буду скучать по своим культяпкам с мозолями.
Курама же, будучи в подсознании, чувствовал всю ту радость, что полилась из Наруто, но времени радоваться особо не было, ведь в любой момент мог прийти медперсонал.
— Давай, жри и возвращайся, пока никто не пришёл, — проговорил он.
— Ха, здесь меня дважды просить не надо! — Наруто как голодный волк начал поглощать мамину еду.
***
В это же время в своем кабинете вкусной домашней едой наслаждался и глава деревни. Кушина же сидела напротив него, полностью погрузившись в свои размышления, ковыряя палочками еду. Её задумчивость не прошла мимо мужа. Он поднял голову от своей порции вкуснейшей домашней стряпни и, слегка нахмурившись, осмотрел свою жену с ног до головы. От его взгляда не ускользнули понурые плечи и напряжённая спина, потемневшие от мыслей глаза и складочка на меж бровей. Минато мягко коснулся плеча Кушины.
— Кушина, — красноволосая никак не отреагировала. — Дорогая? — Минато легонько потряс её за плечо. Женщина заморгала, выпадая из своих мыслей.
— А…что? Ты чего-то хотел? —спросила она. Минато улыбнулся, поправляя выбившуюся из причёски Кушины прядь. Она зарделась, как школьница, и беспокойство в сердце Намикадзе немного уступило место нежности к любимой. Он вернулся к своей еде, зная, что всё ещё занимает собой внимание Кушины, и, наконец, спросил:
— Что-то случилось?
Кушина нахмурилась. Четвёртый краем глаза подметил слегка трепещущие кончики её волос. «Волнуется,» — подумал он. И у него самого стало немного тяжелее на душе.
— Просто… тебе поведение Наруто не кажется… как бы тебе сказать?.. — она замялась.
Большего Минато и не было нужно. Он за какие-то мгновения прокрутил у себя в голове все недавние события, вывод из которых, сколь бы он ни был неутешительным, напрашивался один.
— Странным? — спросил муж.
— Да, — подтвердила она. — Просто он в последние дни сам не свой. Стал более спокойным, даже из плена больницы не пытался бежать. А сегодня ещё мы решили позаниматься фуиндзюцу, так он совершенно не мог и несколько кандзи написать. — Кушина посмотрела на Минато и не увидела на его лице никакого удивления. И на её лбу появилось ещё больше задумчивых морщин. — Значит, ты тоже это заметил? — спросила она, на что получила утвердительный кивок.