Наконец Нокс кивнул:
— Хорошо, так и поступим.
Пятница,
двумя днями раньше
Айверсон
— Вы приготовили деньги?
— Я же сказал, мне нужно время.
— Значит, не приготовили?
— Слушайте, вы не понимаете, с кем имеете дело! Если вы его не отпустите, я вас выслежу, понятно?
— Я вас не слушаю. Это вы меня послушайте. Мы начнем выдергивать у вашего сына один за другим ногти, пока вы не выполните в точности наши инструкции.
— Посмейте только волос у него на голове тронуть…
— И что тогда? Что вы сделаете?
— Я вас убью! Можете мне поверить. Хоть из-под земли достану и посмотрю, как вам выдернут ноги!
— Если вы заплатите, с ним ничего не случится. Почему вы не достали деньги?
— А какие у меня гарантии, что он живой?
— Нам нет смысла его убивать. Он не видел наших лиц и не знает, кто мы такие.
— Если вы посмеете его тронуть, я вас выслежу. Вам от меня не скрыться.
— Это вы уже говорили. Но я и в первый раз не испугался Так у вас деньги наготове или нет? Отвечайте.
Последовала пауза.
— Да, деньги у меня.
— Отлично. А теперь слушайте меня внимательно. Завтра в половине седьмого стойте на парковке за отелем «Пост-хаус» на Эппинг-Хай-роуд. Это в южном конце Эппинга, сразу перед дорогой, которая пересекает шоссе М-25. Возьмите с собой деньги и мобильник. И никаких спутников! Вы поняли?
— Откуда мне знать, что вы не схватите и меня?
— Мне нужны только деньги, остальное меня не интересует. Будьте завтра у «Пост-Хауса», и я вам позвоню.
Удовлетворенный тем, как прошел разговор, я повесил трубку и вышел из будки под моросящий утренний дождик.
Гэллен
С огромным трудом мне удалось заставить Нокса вызвать группу сотрудников из криминальной полиции, в пятницу с утра они приступили к нудной и кропотливой работе. Стоя напротив дома Фрэнкса, я видел, как они прибыли, и молился, чтобы они нашли хоть какие-то улики, которые помогли бы раскрыть убийство тринадцатилетнего мальчика.
Накануне вечером я съездил к родителям Роберта, сообщил им о возобновлении следствия и предостерег, чтобы они не возлагали на него больших надежд. Оба понимающе кивнули и поблагодарили меня за помощь и за то, что я позаботился известить их. Я объяснил, что только исполняю свой долг, а миссис Джонс положила руку мне на плечо и сказала, что я хорошо его исполняю. И тогда я решил, если моя версия не даст результатов, я все равно не успокоюсь, пока не найду эту сволочь, убившую их сына. Это было моим жизненным кредо — неуклонное желание воздать людям справедливость, в которой отказала им судьба.
Я долго стоял, глядя, как облаченные в белые комбинезоны оперативники входили и выходили из дома Тони Фрэнкса, затаскивая туда свое оборудование. Только убедившись, что они серьезно принялись за дело и обыщут там каждый сантиметр, я поехал в участок.
Войдя в нашу комнату, я увидел, как Беррин кладет на рычажки трубку телефона.
— Я говорил с Мартином Леппелом, — пояснил он, когда я стал готовить себе кофе.
— Он составил список людей, который мы у него просили? — Я знал, что Беррин постоянно теребил его по этому вопросу.
— Да, и около часу назад отправил нам факсом.
— Есть там что-нибудь интересное? — Я подошел к нему с чашкой кофе.
— Вот, смотрите. — Он передал мне отпечатанный список имен и дат, и, быстро пробежав его, я сразу заметил знакомую фамилию.
— Ну и ну! Значит, там был и Крейг Макбрайд!
— И даже дважды. В целом он провел в Боснии около полутора лет. Леппел хорошо его помнит. Говорит, работалось с ним не очень хорошо, но он вовсе не был наркоманом. Оказывается, его коллеги подсмеивались над ним, потому что при всей своей так называемой крутости он до ужаса боялся уколов.
— Я так и знал, что он умер не от естественных причин. Но этот кретин Берли уверяет, будто Макбрайд собственноручно ввел себе сверхдозу.
— А сегодня утром Каппер сказал мне, что Джин Тэннер будет предъявлено обвинение только за хранение наркотиков.
Я вздохнул:
— Не понимаю, почему ее нельзя обвинить в незаконном избавлении от трупа. А так она может отделаться штрафом.
— Может, нам самим стоит с ней потолковать?
— Пожалуй. — Я отпил кофе, сожалея, что у меня нет никаких данных, заставивших бы ее говорить. Но откуда я мог знать ее так же хорошо, как Нил Вэймен? Мне нечем было ее прижать, и она это понимала. Однако, несмотря ни на что, я был оптимистом, а потому не собирался отступать. Нужно только тщательно продумать тактику допроса.