— Прошу вас, мне нужно умыться. — Неверными шагами он направился в комнату, откуда за несколько секунд до этого появилась Элейн Томс. Она же стала боком и двигаться в мою сторону, выискивая, как ястреб, мое слабое место.
Я нацелил дуло ей в голову.
— Не двигаться!
— Этот человек без одежды, — произнесла она, указав подбородком через плечо, — Макс Айверсон. Его разыскивают за убийство.
Айверсон! Вот черт!
Я услышал, как в другой комнате открывается окно. Секундой позже снаружи донесся какой-то треск. Я оставался на месте, не желая упустить Томс и зная: без одежды Айверсону далеко уйти не удастся. Я проклинал себя за то, что сразу его не узнал. Просто поразительно, насколько могут изменить лицо человека кровь и борода.
По тому, как Элейн Томс вся подобралась, я понял, она готовится дать деру.
— Вы его упустили, — насмешливо сказала она.
Я улыбнулся, нацелив на нее дуло пистолета:
— Тогда тем более постараюсь не совершить с вами подобного промаха.
Она ухмыльнулась неподобающим для леди образом, но не сделала попытки сбежать. И тут со всех сторон завыли сирены, и перед домом завизжали тормоза останавливающихся машин. Раздался громкий треск выбитой парадной двери, за ним оглушительный топот ног на лестнице.
Подкрепление прибыло.
Среда,
через три дня
Гэллен
— Так объясните мне, Джек, как вы оказались в квартире Элейн Томс с оружием, на которое у вас нет разрешения?
Мерриуэзер посмотрел на своего адвоката, еле заметно кивнувшего, затем снова на меня.
— Без комментариев, — пробурчал он, машинально почесывая пластырь на разбитом носу.
— Откуда вы знаете Элейн Томс?
Снова пауза.
— Без комментариев.
— Случайно, не по «Дагмар холдингс»?
Он опять взглянул на адвоката, неприятного узколицего человека с огромными очками и с лысиной. Это был знаменитый Мелвин Кэрролл. Тот опять кивнул.
— Без комментариев.
— Что вам известно о «Дагмар холдингс»?
— Без комментариев.
Я вздохнул.
— Вы не очень-то мне помогаете, Джек.
— И самому себе, — добавил сидящий рядом Нокс. — А вам грозят очень серьезные обвинения. Обвинения, которые повлекут за собой приговор на долгий тюремный срок. Мы говорим о годах, Джек, а не месяцах. О годах! Предлагаю вам подумать об этом в следующий раз, когда вас приведут на допрос.
Мерриуэзер демонстративно зевнул.
— Так вы намерены предъявить мне обвинение или просто будете сидеть и понапрасну занимать мое время?
Мелвин Кэрролл подался вперед. От него так и разило одеколоном.
— Мой клиент утверждает, что он не нарушал закон и, как он неоднократно сообщал вам, больше ничего не может сказать по этому делу. Поэтому я категорически требую, чтобы его отпустили.
Мы с Ноксом переглянулись, затем снова взглянули на Мерриуэзера. Джеки Слэп смотрел на меня в упор своими холодными глазами. На его лице ясно читалось сознание собственной неуязвимости. Я выдержал его взгляд, бесстрастно глядя на него, в комнате воцарилась тишина, пока мы с ним мерялись взглядами Кэрролл уже хотел что-то сказать, но я его опередил.
— Что вам известно об убийстве Роберта Джонса? — спросил я, и на лице Мерриуэзера что-то дрогнуло. Он сразу овладел собой, но слишком поздно: я увидел это и понял, что иду по верному следу.
Он медленно покачал головой:
— Ни о чем таком не знаю. Слышать не слышал про такого парня.
— Не слышали про Роберта Джонса, про мальчика-газетчика, убитого полгода назад?
— Ах это он?! Да, об этом я слышал, но ничего не знаю. А почему я должен что-то знать?
— Хороший вопрос, — вмешался Кэрролл. — Какое отношение имеет убийство этого газетчика к обвинениям, в связи с которыми вы допрашиваете моего клиента?
— Мы считаем, что мистер Мерриуэзер способен пролить свет на убийство ребенка, — пояснил Нокс, с нажимом произнеся последнее слово.
— Не пытайтесь пришить мне ничего подобного!
— Не кричите, Джек, — посоветовал Нокс.
— Я очень удивился, когда вы сказали, будто ничего о нем не слышали, — продолжал я, — так как это было и по-прежнему является громким преступлением, а последний раз мальчика видели живым на Ранмейн-авеню, где живет один из ваших сообщников, Тони Фрэнкс…
— Понятия не имею, кто это такой.
— И где вас неоднократно видели свидетели, притом последний раз всего две недели назад, когда вы вывозили из этого дома вещи и заявили, что являетесь братом мистера Фрэнкса.