В солнечное утро уже пятого подряд дня прекрасной летней погоды, которая в Англии считается необычайной жарой, мы с сидевшим за рулем констеблем Дэйвом Беррином въехали на обнесенную стеной парковку позади ночного клуба «Аркадия» — внушительного послевоенного здания на углу Аппер-Холлоуэй-роуд — и оставили машину на участке с табличкой «Только для служащих».
Естественно, в это время дня клуб был закрыт, но нас ждали, поэтому мы вошли через парадный вход. По трем сторонам просторного полутемного зала стояли столики, развернутые к танцплощадке. В противоположном входу конце зала располагалась длинная стойка с высокими табуретами. За ней стояла женщина, склонившаяся над какими-то бумагами с ручкой в руке. Казалось, кроме нее, в здании никого не было. Услышав наши шаги, она подняла голову.
— Извините, но мы еще закрыты, откроемся на ленч в двенадцать, — прокричала нам женщина и снова опустила голову к бумагам.
— Мы из полиции, — громко сказал я, направляясь к ней вместе с Беррином. — Пришли к мистеру Фаулеру.
— Его здесь нет.
— Но он должен быть. Он ждет нас. Мы договорились встретиться в одиннадцать.
— Тем не менее его нет!
Я поднялся по ступенькам, ведущим к бару, и остановился перед женщиной, продолжающей деловито заниматься документами.
— В таком случае, может, вы скажете, где он находится.
— Я не знаю, — раздраженно заявила она, подняв голову. — Он должен был приехать уже больше часа назад.
Понятно, эта дама не из разговорчивых. Я окинул ее оценивающим взглядом. Лет тридцати с небольшим, стройная, с правильными резковатыми чертами лица, ее внешность выдавала в ней жительницу Средиземноморья, особенно глаза цвета оливок. Красивая женщина, даже очень, но из тех, которые всем своим видом словно говорят: «Со мной лучше не связываться»: смелая и самоуверенная. Такая не испугалась бы и нацистских штурмовиков. Любимым фильмом моей бывшей жены была картина «Унесенные ветром», и я считаю, это многое говорит о ней (хотя не уверен, что именно). А эта дамочка, вероятно, больше всего любила «Лицо со шрамом».
— Скорее всего он сейчас дома? — спросил я.
— Я же сказала, что не знаю, где он.
Я тяжело вздохнул.
— Но у вас есть его домашний телефон? — Она кивнула. — Что ж, в таком случае буду очень обязан, если вы позвоните ему и сообщите, что мы уже приехали.
— Послушайте, я очень занята. — Она показала рукой на пачку бумаг на стойке.
— Мы тоже, мисс?…
— Томс. Элейн Томс. Я уже разговаривала на днях с двумя вашими офицерами.
— Видите ли, мы тоже очень занятые люди и были бы вам очень благодарны, если бы вы позвонили мистеру Фаулеру и выяснили, дома ли он. Звонок займет не больше минуты.
Я говорил спокойно, но твердо, давая ей понять, что не отстану, пока не добьюсь своего. В конце концов такая тактика всегда срабатывает, но вы не поверите, до чего же долго иногда это доходит до некоторых.
Она молча повернулась, направилась в конец стойки, где на стене висел аппарат, и набрала номер. Я разозлился, так как готовился к этому разговору почти целый день. Один раз мы уже беседовали с Фаулером, но коротко, только чтобы установить положение, занимаемое им в этом клубе, какие отношения у него были с покойным Мэттьюзом и не может ли он пролить свет на случившееся. Всем своим видом он изъявлял полную готовность помочь нам, вообще вел себя очень дружелюбно, но ничего существенного не сказал. Как и стоило ожидать, он наотрез отрицал, что знал о делишках Мэттьюза с наркотиками. Заявил, что будучи владельцем «Аркадии», не допускал употребления здесь наркотиков, но знал — это случалось. «Я всеми силами старался с этим бороться», — заверил он нас и рассказал об установленных в туалетах камерах наблюдения. «Так как чаще всего этим занимаются именно там», — добавил он, и был прав. Нас с Беррином результаты того разговора не удовлетворили, в основном из-за сомнения в искренности Фаулера, а уже после допроса выяснилось, что в конце восьмидесятых его судили за участие в банде по сбыту наркотиков и одним из его сообщников был Терри Хольц, ныне покойный брат известной фигуры криминального мира Лондона. Кроме того, пару лет назад он снова отсидел в тюрьме за управление автомобилем под воздействием марихуаны, а в его клубе дважды устраивались рейды отделения полиции по борьбе с наркотиками в попытке схватить подозреваемых дилеров, последний раз — полтора года назад, хотя нужно сказать, оба раза никакой контрабанды обнаружено не было. Более интересными нам представлялись слухи о том, что, хотя по документам владельцем клуба числился Фаулер, на самом деле он не был его настоящим хозяином. Утверждали, будто на самом деле им являлся Стефан Хольц, тот самый крупный местный преступник, чей брат проходил с Фаулером по первому делу.