Мы уселись в машине и без толку прождали минут десять, а потом решили вернуться в участок. Утро оказалось нерезультативным, и Беррин расстроился, словно до него только теперь дошло, что работа в полиции не так увлекательна, как это показывают по телевизору.
И вот, когда мы выезжали из комплекса Фаулера, я увидел нечто интересное. Мимо нас проехал темно-синий «рейнджровер». Я видел его всего пару секунд и сразу заметил содранную краску и клейкую ленту на обоих боковых стеклах. Машина стремительно удалялась, но я успел запомнить ее номер, пока Беррин выезжал из ворот и сворачивал в другую сторону.
— Видел эту машину? — спросил я его.
Все-таки Беррин — чертовски ненаблюдательный парень.
— Какую машину? — ответил он.
Я немного подумал. Кто же это был настолько смелым и отчаянным, чтобы средь бела дня раскатывать по городу в изрешеченном пулями «рейнджровере»? А ведь эти отверстия могли быть только от пуль — а от чего же еще? — и, как я уже заметил, никогда не следует недооценивать глупость преступника. Ладно, пусть я напрасно тратил время, но я все-таки достал мобильник и сообщил в участок о подозрительном автомобиле, назвал его марку, номер, место, где я его заметил, и в какую сторону он направлялся.
— Может, мне последовать за ним? — сразу оживившись предложил Беррин.
— Да не стоит, может, ничего особенного. Пусть этим делом займутся патрульные. А нам пора уже перекусить.
— И что вы думаете? Что этот лис сбежал из курятника?
Властный и громкий голос принадлежал старшему инспектору Ноксу, большому начальнику. Уж он-то никогда не терял самообладания во время допроса. Мы с Беррином сидели в его кабинете по другую сторону внушительного стола, объясняя, что понятия не имеем, куда подевался Рой Фаулер.
— Мы не знаем, — пробормотал Беррин. — Но мы с ним точно договаривались о сегодняшней встрече.
— Хотя вообще-то это странно, — заметил я. — Уж слишком рано он исчез. Похоже на признание своей виновности, но, честно говоря, у нас на него ровно ничего нет.
Нокс с глубокомысленным видом кивнул:
— Вот именно. Куда же он делся в таком случае?
Это был хороший вопрос.
— Может, у него случились более срочные дела, и он решил, что разговор с нами подождет, — наконец предположил я.
Нокс фыркнул.
— Если так, то он очень ошибается. Мы объявим его в розыск. Пусть любой патрульный, который его увидит, заберет его и привезет сюда для допроса. Я не желаю, чтобы каждая мелкая сошка из преступного мира считала себя важной птицей.
Мы с Беррином дружно кивнули. Нашему Ноксу лучше не перечить. В противоположность Беррину он нетерпимо относился к мнению других, как бы он нас ни уверял в обратном. Все знали его излюбленное изречение «Моя дверь всегда открыта»; в буквальном смысле так оно и было, да беда в том, что только в буквальном.
— А как со списком вышибал, то бишь швейцаров? Его у нас тоже нет?
Я покачал головой:
— Увы, нет. Мы поговорили с управляющей, с мисс Томс, и она сказала, что все временные охранники, которые у них работали, приходили к ним от компании «Элит-А».
— Интересно, замешана ли эта особа в торговле наркотиками в «Аркадии»? — вслух размышлял Нокс.
— На нее есть досье?
Он покачал головой:
— Не думаю, но ведь это ничего не значит. В клубе определенно распространяли наркотики, и почти наверняка все происходило у входа. Так что без управляющего здесь не обошлось. Вам нужно будет проверить эту «Элит-А». Кто бы ни был ее хозяином, не думаю, что он совершенно чист перед законом. — Уголком глаза я заметил, как Беррин согласно кивнул. Ушлый юнец! Уже ухватил нужную тактику. — Дальше, — продолжал Нокс. — Мы допросили троих охранников, постоянно работающих в «Аркадии», так что нам остается разобраться только с временными, которые служили там последние полгода, хотя их может оказаться достаточно много. Это очень популярный клуб. Предоставляю это вам, ребята. Постарайтесь побеседовать с каждым из них хотя бы к вечеру понедельника. Нам нужно связать все концы.
— А эти постоянные охранники сообщили что-нибудь полезное?
— Нет, ничего. Все они так или иначе знали Шона Мэттьюза, но ни один из них якобы не видел, чтобы он продавал какие-либо наркотики, и, разумеется, все как один утверждают, будто сами этим никогда не занимались. Когда им зачитали показания свидетелей, что он делал это как опытный профессионал, все выразили «неподдельное» удивление.