Невероятно, но всего через пять минут мне удалось-таки поймать такси недалеко от Ислингтон-Грин — для такого часа это было своего рода рекордом. Я собирался поехать домой, но почему-то не чувствовал себя усталым. И потому попросил водителя отвезти меня в ночной клуб «Аркадия». Он как-то странно взглянул на меня в зеркальце, но молча кивнул, и мы кружным путем направились к Хайбери-Корнер. Я надеялся застать на работе Роя Фаулера и поболтать с ним хотя бы несколько минут, так как был уверен, рано или поздно он вернется, если ему нечего скрывать. Когда владеешь ночным бизнесом, вряд ли надолго доверишь другому смотреть за своими денежками, если, конечно, не хочешь остаться ни с чем.
За четыреста ярдов от Холлоуэй-роуд, сразу после поворота на Ливерпуль-роуд, движение вдруг застопорилось: компания человек в двадцать пять — тридцать, торчавших у паба, внезапно выкатилась на дорогу. Через мгновение уже слышались крики и звон разбитых бутылок, и от этой толпы отделились человек пять, размахивая кулаками и вертясь словно в каком-то безумном танце. К ним тут же подбежали остальные, и вся эта шумная и орущая ватага вывалилась на середину дороги, то разбегаясь, то вновь скучиваясь, тогда как некоторые из них самозабвенно дрались, забыв о проезжавших мимо машинах. В воздухе пролетела бутылка, ударилась о крышу какого-то автомобиля перед нами и скатилась целехонькой на линию для автобусов на другой стороне улицы.
— Проклятые сопляки! — со вздохом проворчал водитель, когда эта группа, состоявшая из ребят, которым на вид было не больше двадцати, откатилась снова на тротуар.
Один из парней упал на спину, тщетно пытаясь защитить голову руками, и тут же скрылся из виду под стремительными ударами, которыми его осыпали по меньшей мере трое парней. Какая-то девушка закричала, выскочила из толпы зевак и, размахивая сумочкой, врезалась в кучку дерущихся. Тот, что валялся на земле, воспользовался моментом, вскочил на ноги и выбрался из-под линии огня. Он обхватил голову руками, из носа у него текла кровь.
Таксист прибавил газу, и мы оставили их позади.
— Проклятые сопляки, — снова пробурчал он, — они ставятся все наглее.
Я кивнул и пробормотал что-то в знак согласия, про себя подумав: ведь то же самое происходит и с остальным Лондоном. Только что ты выпивал в безмятежной атмосфере летнего вечера, а в следующее мгновение оказался свидетелем безобразной драки. Возможно, людям нравится подобное разнообразие.
У входа в «Аркадию» извивалась длинная очередь желающих повеселиться, состоящая в основном из молодежи в возрасте до двадцати пяти лет. Я попросил водителя остановиться перед самым входом, расплатился, накинув ему чаевые.
— Желаю повеселиться, — сказал он и помахал на прощание.
Со своим пожеланием он лет на десять опоздал, а с другой стороны, кто его знает!
Я двинулся в начало очереди, где приблизившихся к вратам этого рая счастливчиков обыскивали охранники. Один из них повернулся ко мне и окинул таким же странным взглядом, как и водитель: мол, какого черта делает парень средних лет да еще в помятом костюме у дверей модного клуба!
— Да? — по-своему приветствовал он меня.
Я достал удостоверение и сунул ему в физиономию.
— Полиция. Мне нужен мистер Фаулер. — У меня возникло ощущение дежа вю.
Он внимательно изучил удостоверение, затем снова посмотрел на мое лицо.
— Боюсь, его сейчас нет.
— Ничего, мне подойдет и мисс Томс, — заявил я и прошел в двери.
Сразу за входом в фойе стояли еще четыре здоровенных вышибалы, я проследовал мимо, показал удостоверение торчавшей за стойкой очень худой молодой леди с пышной прической и попросил ее позвонить Фаулеру. Она повторила мне слова швейцара у входа, что его, мол, нет, но я настаивал. Тогда она набрала номер его кабинета, с полминуты послушала гудки в трубке и снова повторила это. Затем позвонила управляющей, Элейн Томс, которая, видимо, присутствовала в клубе, но та не ответила. У меня не было желания заходить в зал, но, похоже, больше ничего не оставалось. Поблагодарив девушку за стойкой, а двинулся к распахнутым передо мной дверям.