Она закрыла глаза и ответила с грустною улыбкой:
— Я в это не верю. Уже не верю.
— Сахарная Ватка… пора бы тебе уже понять, дело не в том, во что ты веришь, а в том, как всё есть на самом деле.
Она открыла глаза, и теперь в её взгляде читалась несгибаемая сила и покой.
— А тебе пора понять, что то, что сейчас, это не то, что будет всегда. У нас есть год. Обещай, что постараешься.
Маленький драконэквус нахмурился и отвёл взгляд.
— Ты и его таким взглядом прессуешь? Не удивлюсь, на ком-то же ты его отрабатывала. Так и быть, твой заразительный оптимизм убедил меня постараться, но я тебе ничего не обещаю, и если ты оставишь меня без присмотра на свадьбе, то я не отвечаю за последствия.
Она хихикнула.
— Как скажешь, но будь уверен, что если испортишь мне мой самый важный день, то я урою тебя собственнокопытно, братец. Просто имей это в виду. Хотя, кое-кто из гостей запросто сможет меня опередить, если придёт, конечно.
Дискорд навострил уши.
— Так, а теперь ты меня и вправду заинтриговала. Выкладывай.
— Несколько месяцев назад, — начала она, — мы с Аноном повстречались в Вечнодиком с Агамемноном. Я собиралась и ему отправить приглашение.
— Что? — удивлённо отшатнулся он. — Этому ископаемому? С чего это вдруг ему такая честь?
— О, он всего лишь пытался вернуть сокровища, которые я украла у него несколькими месяцами раньше, — ответила она, как самом собой разумеющееся.
— Ты… ты же понимаешь, что только продолжаешь подтверждать, что в конец бананулась? Кровью создателя заклинаю, скажи, что это неправда. Что это неуместный розыгрыш. Ты же такую чушь несёшь, что даже мне не по себе становится!
Она кивнула.
— До событий того дня и я бы с тобою согласилась. Не стану пока вдаваться в подробности, но он открыл мне кое-что совершенно потрясающее. Не знаю, согласится ли он присутствовать, но если да, то я сделаю всё, что в моих силах, чтобы чувствовал он себя как можно комфортнее, потому что он… он заслуживает присутствовать там не меньше тебя или Лулу, а вместе нам будет много чего обсудить.
— «Не стану пока вдаваться...», а почему бы сразу не сказать?! — воскликнул он, суматошно размахивая лапами.
Селестия покачала головой.
— Я пока ещё не рассказала Лулу, а без неё я и начинать не стану. — Она одарила Дискорда ехидной ухмылкой. — Когда ты освободишься из этой статуи и устроишься в месте, которое я тебе подготовила, мы соберёмся однажды вечером и всё это обсудим.
— А ты и правда всё продумала, — проворчал он. — Нет, ну правда, это ведь я обычно выношу тебе мозг, а не наоборот… пфе!
— Я училась у лучшего, — прошептала она, отворачиваясь. — Дискорд, осталось последнее, что я хочу тебе сказать, прежде чем мы расстанемся. Обещай, что отнесёшься к этому со всей возможной серьёзностью.
И в её настроении, и в голосе произошли более чем ощутимые перемены, к чести драконэквуса стоит заметить, что он подавил желание постебаться в ответ и молча позволил ей продолжить.
— За эти века я многажды проклинала твоё имя. Я ненавидела тебя. Я говорила и совершала ужасное, о чём искренне сожалею. И теперь я хочу сказать тебе, что… придёт время, некогда в будущем, когда его не станет со мной… когда я буду проклинать твоё имя, и ненавидеть тебя, и говорить и совершать ужасное с тобой за то, что ты принёс его в мою жизнь.
На её глазах заблестели слёзы, она ступила к статуе и взмолилась:
— Но знай, что чтобы ни случилось, что бы я ни сказала или сделала — не этого я хотела, что я благодарна тебе до глубина души! Я так признательна за то, что мне было дано познать счастье… познать его! Пообещай, что, что бы ни случилось, ты будешь помнить это, брат!
Снова повисла тишина, холодный ветерок пробежался по саду, встрепенув её гриву и хвост, смахнув слезинки с глаз, заставив содрогнуться. А потом крохотный призрак Дискорда вздохнул и покачал головой.
— Ой ну ладно, ты только не разревись тут, сестрёнка. Тебе это не к лицу... и не было никогда, никто ведь не любит промокшую сахарную вату, правда? — Он взглянул на свою орлиную лапу, когти на ней становились прозрачными — это стала угасать магия, позволявшая ему ненадолго вырваться из своей темницы. Он весело усмехнулся: — Правда, что наши отношения не всегда были гладкими, да оно и понятно, если учесть все обстоятельства. Но я уже говорил тебе и повторю вновь… что бы ни случилось, теперь ли, в будущем ли, куда бы ни занесло меня это безумие… Я не перестану вас любить.
Тело его стало таять, развеиваться на ветру, Селестия пыталась уловить взглядом его ускользающие очертания. Прежде чем исчезнуть, он сверкнул улыбкою во все зубы и прошептал: