Но в один из дней он оказался ближе к интересной возможности.
***
Ари снял потрепанные башмаки и растянулся на койке. В городе успешно изготовили печь для обжига кирпичей - и теперь часть проблем со строительным материалам была решена. Хотя и досадно, что нельзя использовать для этого огонь в чреве теплогенератора - это устройство предназначено только для производства тепла, и проводить прямые аналогии с печками не совсем верно. Эксперименты же крайне рискованны - поломка генератора - это фатально, гарантированная смерть всего поселения.
Возвели стену, что отсекает внешнюю часть подкупольного пространства и поддерживает сам снежный купол. Там, во внешнем пространстве, оборудовали определенные общественные места - столовую, склады для термочувствительных вещей, которые нельзя разместить на улице, зачинающиеся мастерские. Внутренняя же часть стала представлять собой уже более упорядоченный, но все еще колоссальный зал, где люди отдыхали. Постройка такой стены и укрепление купола позволили сделать воздух теплее - и за счет дополнительной изоляции, и благодаря уменьшению риска обвала снежной крыши.
Ливитт уже хотел лечь спать, как вдруг понял, что привычное монотонное бормотание всех людей под куполом стремительно переходило во взволнованный гул.
Он заозирался, но рядом никого не было из знакомых, кого можно было бы расспросить. Товарищи из бригады Броди были частью на шахтных работах, частью на разборке остатков дредноута, кто-то, вероятно, был в столовой. Ари сунул ноги в башмаки и пошел на шум. Жилую территорию поделили на несколько крупных зон условным кирпичным заборчиком. Люди уже начали разделяться по деятельности - таким образом выделились "кварталы" инженеров, разведчиков, рыболовов и всех остальных. Руководство же по-прежнему расположилось тонким кольцом подле теплогенератора. Внутри же "кварталы" были поделены иногда всяким барахлом и тряпьем с Ковчега на условные комнаты - все-таки люди уставали от постоянного созерцания сотен соседей. Капитан и его приближенные относились к такому терпимо - лишь бы все эти перегородки и занавески не препятствовали проходу тепла и людей при необходимости, так что и высота оных была не выше двух с половиной ярдов. Поэтому уже нельзя было просто встать на ноги - и разглядеть, что происходит в другой части города, приходилось подбираться ближе. Ари и шел, лавируя между ящиками, раздвигая шторы из старых газет и избегая столкновений с другими людьми.
Перед генератором уже скопилось много народу. Ари вытягивал шею, пытаясь понять, что там происходит - но все было безрезультатно. Один из чумазых и немытых работяг насмешливо посмотрел на Ливитта. "Впрочем, я и сам чумазый и немытый, баню-то только вчера соорудили, и пока очередь нашей бригады еще не наступила", - подумал Ари. Работяга все-таки сподобился пояснить свое превосходство во взгляде. Совсем еще сопливый паренек.
- Там эти прибыли, придурки, у которых отжали энтот бесполезный остров, - парень пощелкал пальцами, - датчане там прибыли. О чем-то спорят с Капитаном.
- Откуда пришли? Из поселения?
- Не-е, глупый ты жиденыш, даже я знаю, что там всего лишь старый пердун с балующимися сестролюбством детишками.
Ари ощутил желание прописать резкий хук этому дурачку - и за привычно вырывающееся с уст англичан самодовольное оскорбление, и за общую надменную тупость собеседника. Но подавил раздражение. "Еще успеется", - злобно подумал он, - "Мир изменился и рано или поздно, но мы посмотрим, кто будет смеяться последним".
- Ладно, не кипятись, пархатый. С континента энти приперлись. Корабль ихний застрял где-то. Помощь клянчат да вот гонору, как у вашего гнилого племени, что Иисуса нашего продали за сребреники. Попомни мои слова - еще покажем мы вам.
Ливитт сплюнул на землю и развернулся было в сторону к генератору. Бесполезный и почти неинформативный разговор. Надо подойти поближе к спорящим. Но люди стояли так плотно, что не было возможности пройти. Давешний паренек пытался взгромоздиться на кирпичную оградку, дабы лучше разглядеть происходящее, но у него решительно не получалось. А вот бородатый здоровяк рядом с ним испытывал определенное раздражение от попыток пройдохи. Ну, Ари и дождался, пока никто толком не видит - да как вмазал под дых начинающему погромщику, пока тот в очередной раз пытался влезть на кирпичи. Очень хорошо тот отлетел спиной прямо на бородача. Последний яростно взревел. Началась потасовка. Люди стали озираться назад, кто-то присоединялся к драке, другие пытались их разнять - и пользуясь ослаблением их внимания к теплогенератору, удовлетворенный своей местью Ливитт, пробирался к центру города.
Мистер Лэнгфорд со скучающим выражением лица внимал крайне худому и уставшему моряку с бакенбардами на острых скулах. По всей видимости, датский джентльмен, крайне эмоционально пытался донести некую мысль до Капитана. Ари наконец-то стал слышать обрывки реплик.
- Нет, не признаем! Это наша земля - она ею была и будет!
- Лондон поглощен льдом! Британия пала!
- Датско-норвежское государство тоже! Мороз лишь довершил ваш разгром, учиненный славными подданными короля Георга! Если бы не великодушие принца-регента, то вы бы отделались не потерей этого никому не нужного тогда островка и рядом бесполезных земель еще хуже, а вообще распрощались бы со своим норвежским униатом.
- Да вы!..
Бессмысленный диспут шел по очередному кругу, пусть это и спорщикам изрядно надоело, как подметил Ари. Хотя он и не совсем понимал, из-за чего весь сыр-бор. Другие люди из толпы тоже внятно ничего не могли сказать, лишь шушукались об имперской гордости и чести. Датчанин, видимо, понял, что в упрямстве Грэм Лэнгфорд даст ему фору, и поэтому, в итоге, умерил пыл и пошел на попятную.
- Хорошо. Ради благополучия и жизней людей, вверивших жизни в мои руки, я заставлю свой голос, взывающий к справедливости, умолкнуть. Вы, британцы, поступили бесчестно тогда, но, может, хоть сейчас вы поступите как нормальные христиане?
- И как ваша группа облегчит жизнь моим людям? Будто мы изо всех сил не боремся с враждебной природой? Зачем нам еще несколько десятков голодных ртов? - Лэнгфорд не любил словесные кружева - и грубо очерчивал свои интересы, тем более, что симпатии британцев были по понятным причинам на его стороне, а датчанин себя и так поставил в некрасивое положение.