"Угу, каждый день рыбу скоро будем жрать, ведь больше ничего не останется скоро, да и та "рыба" будет по ноготку, как сегодня, а то и требуха вовсе с опилками". - Подумалось Аарону.
- Но наши славные инженеры работают и над кое-чем, что позволит всем нам очень скоро есть и кое-что более привычное! Рыбы здесь немало - но и нас в достатке, а в здешних землях никогда не было много людей. Подледная же рыбалка трудна и опасна. Но тепло от генератора, который мы запустим уже через несколько мгновений - оно прогреет почву, ту плодородную землю, что мы захватили с собой из Лондона. И уже очень скоро мы сможем посадить в теплицах зерно - и вырастить хлеб, хотя и до всходов пройдут долгие и непростые месяцы. Если бы Бог не позволял бы нам узнавать тайны мира, созданного Им, то наши ученые не достигли бы таких высот. И именно благодаря их стараниям мы можем создать химический состав, горение которого даст и свет, столь нужный для роста семян!
Ливитт наблюдал за последними приготовлениями - кучка инженеров возилась с вентилями, клапанами, рычаги теплогенератора. Загружали уголь в гигантские топки.
- Мы с вами прошли долгий путь. Мы заплатили кровавую цену. Но Господь посылает испытания нам всем. И нам предстоит не менее простое время. И я знаю - мы все с вами преодолеем дальнейшее. Мы не прекратим труды, не ослабим упрямство. Мы выжили - но впереди новые трудности. Покинутый нами Лондон, вполне возможно, уже пожран ледяной бурей. Через несколько недель она может добраться до нас. За это время нам предстоит сделать то, что кажется не менее невозможным. Мы должны найти глину. Мы должны начать добычу металлов. Мы должны построить плавильные устройства и оборудование для обработки металлов. Мы должны изготовить станки. Британия шла к этому долгие столетия. У нас нет времени. Как наши предки вынуждены были бороться с завистливыми странами, так и мы окружены мятежной природой, которую мы должны укротить. Я верю - и я знаю, что мы сможем сделать все, что нужно в грядущие дни. Иначе наш новый славный город останется не более, чем надгробием всему человечеству. Поэтому я прошу вас не расслабляться излишне и не сбавлять темп. Но сегодня, в честь запуска генератора я призываю вас радоваться. И каждый человек, мужчина, получит гилл хорошего рома! Но да хватит болтать! Смотрите люди - не на меня - а на теплогенератор. И помните о том, что я вам сказал. Помните о грядущих днях, об испытаниях - и о величие предков!
Грэм патетически развел руки в стороны. И теплогенератор пыхнул. Народ, затаив дыхание, смотрел, как механики закрывают объятую внутри себя пламенем камеру сгорания. Слушал, как начинает будто зарождается рев от проходящего по сложной системе труб угарного газа. Ощущал, как первые дуновения теплого воздуха касаются людей, проходят по толпе и заполняют неспешно купол. И на лицах скитальцев начинали расцветать сначала робкие и неуверенные - как бы ничего не сломалось в сложной машинерии, как бы не обвалился снежный купол - но все крепнущие постепенно улыбки.
Постепенно жители начинали веселиться. Капитан устроил не только раздачу пойла - людям устроили, можно сказать, пир. Пусть и ужин был не так давно. Но каждый получил аж по две-три картофелины и по несколько "офицерских" галет! Гилл рома - может, не так и много, недостаточно, чтоб люди ужрались в хлам и набили друг другу морды до смерти. Но длительно воздерживающемуся от употребления спиртного и имевшего в целом настроение приятно-взбудораженное народу хватило этого, чтоб как следует развеселиться. Толпы людей обнимались, пели песни, хлопали друг друга по плечам.
Этот день, двадцать шестое октября, был одним из последних дней, когда солнце еще появлялось над горизонтом. И тем самым день тот должен был стать, скорее, мрачным и пугающим для лондонцев, не привыкших к подобным природным выкрутасам. Но, напротив, день запуска генератора стал праздником. Закатилось солнце для мира, для Британской Империи - но воссиял свет надежды среди тех, кто пару дней назад был жалким и голодным оборванцем, без четкой надежды и веры в лучшее, истощенный и изнуренный. Люди радовались и выпускали накопившееся напряжение. Но все же все оставалось пока в рамках приличия. Бригадиры и начальники тщательно следили за тем, чтоб веселье не перерастало в устроенную на радостях оргию или массовый мордобой. Англичане, может, даже и те из них, что покрылись чопорностью и внешней сдержанностью, по крайней мере, высшие их слои, но и они в глубине души мало отличались от простого люда, который, как и века назад, был полон тех еще буянов.
А Ари понял, чем он очень скоро сможет заняться. Возможно, даже в ближайшие дни, когда быт будет худо-бедно обустроен. Он понял это, когда осознал, что его примитивную игру на прикарманенной еще до Ледового Исхода губной гармошке внимательно слушают люди. Слушают, приплясывают в такт и подпевают. Конечно, они все были достаточно опьянены радостью и ромом, но едва ли настолько, чтоб веселиться под совсем уж раздражающую их неумелостью и корявостью игру. Ари понял. Люди оголодали по развлечениям. И тот, кто сможет в новом городе занять эту нишу - тот вполне может неплохо устроиться. Пока еще об этом мало кто догадался - не до того было. Но Ливитт был уверен - очень скоро до кого-то дойдет понимание сложившейся в этом плане ситуации. Надо быть первым. Нужно будет договориться с Лэнгфордом. Аарон опасался, что тот окажется набожным не только на словах да и на еврея посмотрит с презрением - но все же Ливитт надеялся, что ему удастся заинтересовать Капитана в кое-каких своих идейках. А там можно будет и кабачок организовать. Ведь и Лэнгфорд должен будет понять, что народ не сможет все время быть в стрессе - и лучше контролировать его увеселения, чем пускать все на полуподпольный самотек.
<p>
<a name="TOC_id20227603" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;"></a></p>