— Моё решение не имеет ничего общего…
— Тогда едем, — его взгляд медленно опускается на мои губы. От невесёлой улыбки остаётся только тень. — Если помнишь, я кусаюсь только в особых случаях.
Дан не шутил, когда говорил о пробках. Наша поездка растянулась на добрую четверть часа, а конца сигналящему вокруг потоку авто не видать. Мы останавливаемся на светофоре. В динамиках негромко играет «Закрытый космос» Касты. На рефлексах тянусь к консоли и прибавляю громкость. Давно не слышала эту песню, с тех пор как… неважно. Ни к чему сейчас вспоминать то время.
Пьянящий голос Хамиля рвёт что-то внутри, назревая в горле горьким комом:
«И может мне пора сделать встречные шаги,
И может ты права, ведь мы не чужаки.
И как бы я ни укреплял свой хладнокровный тыл,
Боюсь твой взгляд растопит мои льды»
Я сбито дышу, чувствуя на себе прожигающий взгляд Дана. Вгоняю ногти в ладонь, будто это поможет загнать эмоции обратно, а те только сильнее идут вразнос.
— Ты до сих пор носишь мой браслет? — он даже не пытается скрыть удивление и что-то ещё, надёжно запертое за стиснутыми зубами.
Когда-то Стас вместо сказок рассказывал мне перед сном их донжуанские заповеди, одна из которых гласит, что влюблённая девушка лёгкая добыча. Правда, всерьёз слова брата я начала воспринимать только недавно.
Отрицать реакцию, конечно, глупо, но подать её можно по-разному.
— Любой опыт важен, особенно первый. Он всегда запоминается ярче остальных. Из-за новизны, — всё-таки поворачиваю голову, прямо встречая шальной блеск его взгляда. — Ничего личного.
— И много у тебя было… остальных?
— Я не буду обсуждать это с посторонним.
— Даже так? — он вовремя осекается, заметив мой предупреждающий прищур и как-то не к месту зло улыбается. — Мы, можно сказать, росли вместе.
— А потом внезапно выросли, — подытоживаю глухо, глубже вгоняя ногти в ладонь. Если не занять сейчас руки, то либо они начнут дрожать, либо жадно коснутся его щетины.
Господи, меня к нему влечёт ещё сильней, чем прежде.
— Так и будем ехать в тишине? — хрипло заговаривает Дан спустя пару секунд — минут? — возобновляя движение.
— У тебя есть другие предложения? — отзываюсь безразлично, потерявшись в толчее нахлынувших эмоций.
— Расскажи, как твои дела. Всё-таки за плечами второй курс, может, новые знакомства. У тебя есть парень?
Обсудить личную жизнь с прожженным циником, который начисто отбил к ней интерес? Отличная мысль, почему бы и нет?
Нет.
Дана я не виню. В той ночи вообще виноватых нет. Ему было одиноко, я была по уши влюблена. Лето, музыка, алкоголь — всё закономерно. Можно… Нужно было отряхнуться и пойти дальше. Не знаю… просто в определённый момент что-то во мне дало сбой: зациклилось, замкнуло. Искрит, никак не решаясь ни погаснуть, ни разгореться.
— Нет у меня никого, — отворачиваюсь к окну. — Мне это неинтересно. И говорить об этом в том числе. Хочешь поговорить — говори о себе.
— Ладно, — в серьёзный тон парадоксально вплетается улыбка. — Что тогда тебе любопытно? Спрашивай.
— Любопытно? — растерянно веду пальцем по стеклу. Ничего. Ничего из того, о чём я могу решиться спросить. — Даже не знаю… Чем там принято поддерживать светскую беседу? Допустим, какие планы на будущее?
— Так сразу и не отвечу, — неопределённо пожимает он плечами. — Ещё не успел взять какой-то определённый курс. Всё… чёрт, даже звучит несерьёзно. Всё не то. Взял себе на раздумья остаток лета. Свой угол есть, комфортный, тихий… Хочешь, покажу?
— Нет, не хочу, — усмехаюсь горько. Потому что двусмысленность предложения сгущает воздух. И потому что тело ломит, так сильно этого хочет…
Вот только я — не Дан. Найти замену слёту не сумею.
— А что насчёт тебя? Не переехала?
Мерс снова ворчит, застряв на очередном светофоре. Тяжесть мужской ладони, согревшей вдруг моё бедро, заставляет на секунду раствориться в вихре знакомых ощущений. Глаза в глаза в полумраке салона. И снова голос Хамиля, убеждающий, что сопротивляться себе смысла нет.
Правдиво. Если бы на месте Дана сидел кто-то другой… Если бы сердце сейчас так не сжималось, обливаясь кровью…
— Меня? — с усмешкой смотрю прямо в сгустившийся мрак сизых радужек. — Я всю жизнь живу в родительском доме, сплю только в своей постели. В обнимку с единорогом. И да, задвижку на окне по-прежнему никто не починил. Но это не значит, что мне этой или ближайшей ночью понадобится мастер.
Дан упрямо сжимает пальцы на моём бедре, придвигаясь всем корпусом ближе. Но момент упущен. Осталась только трезвящая горечь.