Единственным слабым местом в позиции Анджи было время, необходимое для исследований. Знал ли герцог, что у него появились конкуренты, которые пока далеки от его открытий, но располагают большими средствами и возможностями? Они идут по следам трех преступников, выдавших свои необычные способности, но не могут их пока поймать, потому что не обладают известными Кардиналу препаратами, способными лишить Скользящих возможности исчезать. Значит, самым страшным сценарием становится тот, в котором спецслужбы доберутся до разработок, запрятанных в Нидершерли.
Герцог ушел, оставив своего пленника искать пути осознания сложившейся ситуации, и Бэй подозревал, что он покинул клинику, потому что Кики должна была уже вернуться в Вену.
Неизвестный ген от загадочной Ари, проявившийся пока только у двух человек из ее потомства, ну, может, совсем немного — у Зоси. Но в случае Кобейна это была не только ускоренная регенерация, но и способность к передвижению, пока ему не подвластная.
Для него все началось после встречи с Тайной. Что сделала она с ним? Отравила собой? Изрисовала несмываемыми чернилами спину, душу, сердце, оставив Кобейна на растерзание тоски и свалившихся комом проблем? Потому что даже в гостевом домике-лаборатории, в такой, казалось бы, безысходной ситуации, он слишком много думал о серых глазах Аны и мечтал вдохнуть горьковатый аромат ее бархатистой кожи, почувствовать на себе гибкое, сильное тело, прислушаться к ровному дыханию, охраняя девичий сон. Такой безмятежный, как у доверившегося рукам Бэя котенка. Похоже, он безнадежно, безгранично отравлен своей Тайной. И у него столько к ней вопросов!
Разве может их встреча быть случайностью? Словно есть старушка Судьба, плетущая кружево… Хотя, почему старушка? Бородатый мужик, играющий нитями чужых судеб и связывающий из них замысловатый рисунок?
Потянулись дни — капельницы, забор крови, балансирование между состояниями ходячей куклы и почти здоровья, когда Бэй просыпался прикрученным к кровати. За ним смотрели Рай, еще два медбрата, больше похожих на телохранителей, все наблюдения проводил доктор Венсприлен. У врача получилось подобрать комбинации средств, чтобы погружать пациента вечером в сон, из которого он выныривал совершенно здоровым, но обездвиженным ремнями и подобием смирительной рубашки для удобства выкачивания очередной порции крови. Бэй и сам догадался, что для волшебного препарата Кардинала нужна была кровь без лекарств, лишавших его контроля над телом. Потом в его вены попадали капельницы тех самых лекарств, и ремни становились не нужны.
Несмотря на копившуюся в душе ярость, Кобейн старался выглядеть спокойным. Его спасение было только в ясной голове и в наблюдениях. Все мелочи казались важными. Время процедур, последовательность действий медперсонала. Лаборатория, где обрабатывали кровь, располагалась в этом же домике, в подсобном помещении рядом со спальней. Колбочки с прозрачной жидкостью попадали из нее в холодильный шкаф напротив кровати Бэя. Было ли у Анджи-Скруджа еще какое-нибудь хранилище? Книжечка с записями о состоянии Бэя каждое утро появлялась из сейфа, расположенного в этой же спальне, и возвращалась в него после того, как Венсприлен заносил в нее дополнительные данные.
Наблюдая за своими тюремщиками в белых халатах, Бэй часто думал о Тайне, снова и снова переворачивал все, что знал о ее прошлом. Ане тоже были известны белые комнаты и смирительные рубашки. И множественные роли, которые она выбирала соответственно ситуации, чтобы выжить или добиться своих целей. Кобейн решил повторять за ней. Для внешнего мира он погрузился в состояние туповатой покорности, которая хорошо сочеталась с заторможенностью его тела. Действия препаратов определялись эмпирическим путем. Значит, если он будет последовательным в своей роли, то ему поверят, и внимание стражей неизбежно понизится. Пусть думают, что контролируют не только его тело, но и мозг. Когда Кобейн отправлялся на встречу с Кардиналом, он оставлял Ричу некоторые инструкции, но был совершенно не готов к такому повороту событий. Не сомневаясь в самом Риче, Бэй был не уверен в человеке, которого назвал родственнику как возможного помощника. Речь шла о сборе информации, а не об операции по спасению заложника на уровне спецслужб, которую не способны провести банковский служащий и медвежатник в очках с внешностью ботаника.