Сзади раздался рев мотоцикла, свалился как из пустого вакуума, разрывая тишину, и рука Ларса немного расслабилась. Он быстрее пошел вперед, даже не оглядываясь, уверенный, что сводный брат успеет. Впереди уже дрожал невидимый полог, уже скручивались в жгуты мышцы.
Услышав визг тормозов и грохот позади, Ана обернулась и увидела брошенный мотоцикл, у которого еще прокручивались колеса, и бегущего к ним всклокоченного Мирна, сиявшего огромной улыбкой.
А потом из-за угла вынырнул еще один мотоцикл, завизжали тормоза, машина улетела на землю рядом с машиной Мирна, но перед этим с нее спрыгнул на землю Бэй.
Невыносимый! Несносный! Тван!
С щетиной на лице и с собранными в короткий хвост волосами, из которого выбилась часть прядей и упала на ему лоб. Такой другой и все равно неизбежно красивый! В джинсах и в кожаной куртке, одетой на не по погоде тонкую футболку.
— Играем в салочки! — заорал на ходу Мирн.
Ларс тянул Ану за собой.
А она не могла оторвать взгляда от преследователя. Он тоже увидел ее! Этот взгляд! Как в Дубае, в Сэнт-Морице — смесь раздражения и непреодолимого влечения. Не хватало только рычания на все поле:
— Зачем ты преследуешь меня?!
Но чего не было во взгляде, так презрения или ненависти! И Ана взорвалась сверхновой звездой, захлебываясь от счастья. Расплылась счастливой улыбкой…
За секунду до того, как ее ослепило полотно перехода или заглотил межмирный червь Мирна и, пропустив сквозь длинный кишечник, выплюнул на красный песок Долины недалеко от Беглянки.
Сначала Ану — она потеряла равновесие и уселась на землю, прижимая руки к груди и пытаясь унять сердце, готовое вырваться из тела и нырнуть обратно в переход.
Потом Ларса, который быстро огляделся по сторонам и тут же бросился к Ане, присаживаясь рядом на корточки.
Потом Мирна. Растерянного, с красными точками на лице. Рядом с ним упала на песок кожаная куртка Бэя. В крови! Даже на черной коже было видно, что она вся в крови!
Ана заорала, оглушая саму себя и всю Долину, бросилась к ногам Мирна, хватая кожанку. Сколько крови! Боги! Сколько крови!
Голос Мирна задрожал над ее головой, и он быстро заговорил, оправдываясь:
— Ничего не понимаю, не понимаю, как так могло случиться? Как этот идиот успел схватиться за меня? Ана, я же говорил тебе, я очень сильный Проводник. Если бы он не схватился за меня, или схватился не за меня, с ним бы ничего не случилось. Хотя… Ларс… Око. Может, это все из-за Ока? Ларс? Я ведь тоже наследник Моранов по отцу?
Ана слышала его слова и не слушала, она прижимала к себе куртку, перепачкавшись в крови, прижимая жесткую кожу к лицу. Как же сильно от нее пахло Бэем! Запах дома, смешавшийся со стальным запахом крови.
Почему так много крови?
— По крайней мере, этот придурок долго не мучился, — робко добавил Мирн, наклоняясь к ней и пытаясь взять из ее рук кожанку, но Ана зашипела раненной кошкой, прижимая ее к себе еще сильнее.
— Ларс? Что происходит?
— Око! — Крик Наследника был похож на удар.
Мирн прошуршал в карманах и протянул руку брату.
— Забери ее домой, — глухой голос Ларса был злым, уставшим. Со стальными нотками.
— Вместе с курткой?
Ответа не последовало, только легкий, едва различимый звук перехода. Наследник исчез, оставляя сводного брата и Ану у подножия Беглянки.
Как долго можно находиться между жизнью и пустым безразличным безмолвием? Или в пространстве между мирами? Ничего не чувствуя, потому что боли так много, что она уничтожила все чувства?
Ана не знала, сколько прошло времени, прежде чем она стала замечать, что вокруг что-то происходит. Не очень многое. Она увидела знакомую комнату, в которой жила в имении Мелины, Гаю. Теперь подруга тревожно заглядывала в ее глаза в поисках эмоций, которых не было внутри Аны. Только черная пустота. Когда стали возвращаться короткие мысли, а с ними — чувства и, прежде всего, боль, Ана стала мечтать о несбыточном. Чтобы из темного угла отделилась Тень и насладилась ее душой, превратив в живую куклу, как Варна, а еще лучше, не оставила от нее ничего.
Но Судьба оставалась глуха к мольбам и была немилосердной, бессовестно используя Время как главное лекарство. Даже если не хотела душа, тело продолжало существовать и требовать выполнения нормальных условий функционирования.
Дышать. С каждым днем возвращалось все больше ароматов — по ночам и ранним утром балконные двери оставались открыты, впуская запахи ночи и ночных цветов. Днем комнату наполняли ароматы свежей выпечки и букетов в вазах.