Есть. Гая приносила каждый раз что-то из списка самых любимых блюд госпожи-подруги.
Потребность чистоты. Подруга баловала Ану теплой ванной, наполненной искрящейся пеной, одевала в мягкие, струящиеся одежды, расчесывала волосы, растирая перед тем, как взять в руки гребень, ароматические масла на своих ладонях.
В комнате появлялись вещи, которые любила Ана, книги, статуэтки из имения, пачка листов и краски, коробочка с бисером.
Все это было похоже на хорошо продуманный план по возращению больного к жизни. Правда, из действующих лиц оставалась пока одна Гая, она снова щебетала, рассказывая какую-то малозначащую ерунду. Словно сыпала бисером из слов. Но Ана догадывалась, что в ее лечебнице знакомый главный врач.
Наступил момент, когда Ана начала выходить в сад, чтобы посидеть в каменной беседке, где обнаружила первый тайник. Сначала, чтобы просто посмотреть на равнину.
Что есть человек со всеми его страданиями среди бесконечности и многогранности Вселенной? Песчинка. И даже крошечная песчинка принадлежит Вечности и остается ее частью. Простор лечит. Растворяет в себе боль.
В какой-то момент руки сами потянулись к краскам, и Ана стала рисовать, повторяя путь Мелины. Рисовала то, что видела, чтобы увести мысли от того, что случилось. Она завидовала Мелине, у которой была возможность придумывать своим детям и мужу истории, продолжавшиеся без нее.
Ана тоже хотела бы умирать от ревности, представляя Бэя в другой жизни. Бэя — мужа, Бэя — отца. Надеясь, что он смотрит иногда на совсем другие звезды и вспоминает ее.
Примириться с тем, что его больше не существует ни в одном из миров было невозможно.
Его окровавленную куртку выдрали у Аны из рук сразу после перемещения в имение Мелины, перед тем, как она отключилась, провалившись в затянувшееся забытье.
— Сколько прошло времени? — спросила она одним утром у Гаи, когда они пришли к беседке, и подруга разложила на каменном столике листы и краски с кистями. Собственный голос показался Ане незнакомым.
Гая радостно воскликнула и повернулась к ней, расцветая улыбкой. Она тоже теряла и выжила. И не Ане судить, насколько сильными были чувства подруги к мужчине, убитому на ее глазах.
— Десять дней!
— Это Ларс? — Ана имела в виду все те мелочи, которые появлялись в ее днях с целью возвращать вкус к жизни.
— Конечно, это Наследник.
— Он выбрал Кайру Рассветную?
— Ана, до сих пор он выбирает только тебя.
Ана втянула голову в панцирь, как черепаха, замолкая еще на один день. Как найти силы, чтобы сделать то, что собиралась? Нанести такой удар Ларсу и проститься с имением, где она начинает оживать?
На следующее утро она задала следующие вопросы. Вдруг стало очевидным, что все это время она не чувствовала присутствия Мирна, он не мог бы не оставить следов, не появиться где-то перед ней на расстоянии или, наоборот, не залезть к ней в комнату и в душу, как только Ана стала подниматься с кровати и даже выходить на улицу.
— Где Мирн?
Гая замялась, ища слова, и непонятно почему стала отводить глаза.
— Его нет в имении.
— Что ты имеешь в виду, Гая?
— После вашего возвращения Мирн больше не живет здесь, и я так поняла, что его нет в столице Закатного.
— Почему? Где он?
Сразу вспомнилась сталь в голосе Ларса, когда он потребовал от сводного брата Око, прежде чем исчезнуть с Беглянки. Неужели Наследник связан с тем, что Мирна больше нет рядом?
— А Ларс? Он живет здесь или во дворце?
— Во дворце, но каждый день проводит какое-то время в имении, чтобы… ну, чтобы решить, что делать на следующий день. — Гая с трудом подбирала слова.
Чем дольше Ана тянет со своим решением, тем труднее его будет принять, особенно, если она узнает подробности заботы Ларса о ней. Значит, нужно встретиться с Дэшем или передать ему сообщение.
Второе показалось легче — воспользоваться помощью Гаи, передать, что Ана согласна на его предложение. Подруга застыла мраморной статуей, услышав, что ей надлежит сказать Шпинелю.
— Ты уверена?
— Разве ты сама не советовала мне сделать то же самое?
Гая растерялась, и было что-то во взгляде девушки, что обеспокоило Ану, чему она не могла найти объяснений.
— Но… все изменилось… — прошелестела подруга.
— Не все, — мраморно и каменно-уверенно заявила Ана.
— Я… нет, лучше…
Гая так и не сказала, что вертелось у нее на языке за завтраком. Она решилась на это, когда привела Ану в беседку и положила перед ней ставший привычным набор для рисований.
— Изменилось. Дэш принял посвящение в жрецы. Он станет Истинным.