Погасив вспышку ярости, Ларс вспомнил о нежности. Его руки уже не сжимали до боли, а поглаживали, потеплевший взгляд скользил по лицу Аны. Чего стоило ему быть внимательным, несмотря на поруганное самолюбие? Может быть, это только маска, потому что Ана нужна ему для достижения своих целей? Или он все-таки искреннее желает удержать рядом именно ее?
— Ты же знаешь, как дорога мне, моя Тайна, — Ларс осторожно потянул девушку на себя. — Но есть правила, нарушив которые, я потеряю шанс изменить этот мир. Я… нет, мы слишком долго шли к этому, и сейчас цель слишком близка. Вместе мы справимся. У нас получится.
— В этом причина. Я необходима тебе для того, чтобы все получилось.
— Что ты хочешь услышать? Что необходима МНЕ? Но ты ведь и так это знаешь! Иначе бы мы не сидели сейчас вместе на этом балконе после всего, что случилось.
— Или причина в том, что я слишком нужна тебе для успеха? — прошептала Ана и устало уткнулась в плечо Ларса. Он накрыл ее голову рукой, поглаживая волосы и целуя макушку.
— Хватит показывать когти, котенок. Я уже давно прочувствовал, насколько они острые.
Ана отстранилась, но осталась в его руках, наблюдая за Второй луной, которая успела выкатиться из-за горы и затмила собой Первую, разогнав темные тени и залив все вокруг расплавленным серебром.
— Мне пора в кровать и к своим воспоминаниям, — сказала она. — Может быть, уже сегодня я вспомню, как увидела тебя впервые.
— Как я нашел тебя. — Ларс убрал локон, упавший ей на глаза, осторожно провел кончиками пальцев по щеке. — Как вернул тебе дом.
— Иногда я сомневаюсь, что знаю, где мой дом. А ты, Ларс?
Ана посмотрела на казавшееся мраморным лицо. Спокойствие и уверенность этого человека всегда были ее спасением в самые сложные моменты. Вот и сейчас в его глазах не мелькнуло ни тени сомнения.
— Мой дом здесь, Ана. Как и твой. Я стану Избранником Закатного королевства, а потом Долины. И когда три луны сольются вместе, у нас будет шанс. У всего нашего мира будет шанс. Мы используем его. И ты будешь рядом.
— Рядом? Как верный оруженосец? Донести мешочек с камнями до врат Аль Ташида? — разговор снова возвращался к больной теме, касаясь воспаленных ран гордости и самолюбия.
Ларс не отвел взгляд.
— Теперь все изменилось.
— А как же! — Ана снова язвила. — Пара дополнительных точек на моей спине — и вдруг ты смотришь на меня не просто как на забавного Лягушонка?
На красивое лицо Ларса вернулась раздраженная гримаса.
— Прекрати…
— Хорошо, — Ана поднялась с теплых камней. — Мне нужно возвращаться в свою комнату и к своим воспоминаниям.
И, не оборачиваясь в сторону Наследника, она быстро покинула балкон.
2 глава
Воспоминание или сон накатило безжалостной волной, обрывая связь с настоящим и выбрасывая Ану в те дни, когда она оказалась в приюте недалеко от города Аре в Швеции. Почему она так хорошо все помнила? Едва ли не каждый день после того, как пришла в себя? Более поздние воспоминания частично стерлись, запутались в паутинах разных событий, потерялись, но не первый год в приюте. Он застыл в памяти наколотой татуировкой. Или воспоминания оставались столь яркими, потому что с них начиналась ее жизнь?
До того, как Ана «проснулась», ничего не было.
Позже, посоветовавшись с врачами, старшая воспитательница приюта написала в деле найденного на вокзале ребенка — возраст семь лет, и придумала имя, которое девочка будет ненавидеть. У воспитательницы были серые волосы, такие же глаза без капли тепла, улыбка на строгом лице, от которой на душе становилось только холоднее, и ровный голос.
— Твое имя теперь Татия… Запомнила, девочка? Татия… Ты так часто повторяешь татата, что тебе будет легко отозваться на него.
Мисс Кранц была добра с другими детьми, но почему-то не с ней. Наверное, женщина не могла простить, что со странной девочкой все ее старания, наработанный опыт и образование ни к чему не привели. Ана молчала и не шла на контакт, подрывая авторитет старшей воспитательницы.
Но это было позже.
Началось все с яркого удара света и оглушающих звуков. А когда привыкли глаза, вокруг девочки оказалось множество спешивших куда-то людей, незнакомые предметы, странные звуки… Ана слышала незнакомую речь и не понимала НИЧЕГО! Знала только, что все вокруг — ЧУЖОЕ!
Холодный плен страха, безумный танец сердца, готового вырваться из груди — она почувствовала это вновь, стоило окунуться в воспоминание и оказаться на станции железнодорожного вокзала в утренний час-пик. В какой-то момент отчаяние поглотило ее без остатка, девочка опустилась на землю, закрыла уши руками, зажмурилась и закричала. А когда ее коснулись чужие руки, упала на спину и стала бить ногами.