Нет, не надо вина
Ее губы как вишня, а кожа белым-бела. Ее косы похожи на темных блестящих змей. Но за ангельской маской прячет когти личина зла, а в бездонных глазах затаился голодный зверь.
Ее мать умерла, не дожив до утра чуть-чуть. В ночь рожденья шел снег, забирая пределы в плен. И отец, он король, еще долго не мог уснуть. Плач младенца звенел в лабиринте холодных стен.
Про принцессу шептались, что прОклята за отца. Он обидел колдунью, отвергнув ее любовь. Что дитя превосходит других красотой лица, потому что младенец сосет у кормилиц кровь.
Я не знала всего и по воле лихой судьбы с королем обвенчалась в тот хмурый седой январь. Я не знала, что в замок везут и везут гробы, чтобы прятать в них то, что оставила эта тварь.
Но случилась беда, и король, мой супруг, исчез. Ей тогда было восемь, когда я взошла на трон. Я велела царевну отправить в дремучий лес и ее же косой привязать за столетний клен. Сердце вырезать сталью и спрятать его в кошель. Серебром запечатать и мне принести назад. И когда на санях увозили ее в метель...Мне в кошмарах мерещился тот ее злобный взгляд.
Что сегодня на ужин? Горошек, форель и суп. Никакого вина. Я больше его не пью. Все, что я пожелаю, по праву сюда несут. Нет, не надо вина, что так нравилось королю.
На дрова распилили тот самый злосчастный клен и сложили кострище в тюремном глухом дворе. Я сегодня на тело надену белёный лен. Он мне саваном станет, когда я сгорю в костре.
Где нашли короля? Прямо в бочке с его вином. А принцесса вернулась живой через десять лет. Все твердила про гроб, что спала беспробудным сном. И про принца, что скоро приедет за ней вослед.
Ее губы как вишня, а кожа белым-бела. Ее косы похожи на темных блестящих змей. Но в глазах, я же вижу, таится такая мгла, что на всем белом свете не сыщешь ее черней.
Домой
Старый дом притаился как черный большой паук.
Стекла те, что остались, давно потеряли блеск.
Даже дикие звери стараются сделать крюк,
Избегая с опаской заброшенных этих мест.
А вокруг луговина в ромашковой чешуе.
Лишь стрекозы да пчелы тревожат ее покой.
Я бреду по тропинке, укрытой травой колее
И ромашковой пены касаюсь слегка рукой.
В этом доме закрыты все двери, и суета
Превратилась в ничто. Здесь давно не горят огни.
Но меня не сдержали гранит и печать креста.
Я вернулась сюда. Я пришла как в былые дни.
Оглянуться на прошлое, снова побыть живой.
Это дар, это милость, уступка небесных сил.
Но молчит старый дом, и крыльцо заросло травой.
Я как будто опять на прицеле немых могил.
Как уснувший отшельник среди вековых дубов,
Этот дом словно призрак. Он - память былых забот.
В нем звенел детский смех и когда-то жила любовь.
Я вернулась домой, но меня здесь никто не ждет.
МОЖЖЕВЕЛОВОЕ
Как она там, в тумане,
глупая белая лошадь?
Словно индус в нирване...
Морду в траве полощет,
будто ныряет в бездну.
И, затаив дыханье,
я вместе с ней исчезну.
Как узелок в лимане,
что унесло теченьем,
быстрой речной спиною.
Эх, пропадай варенье
с лошадью и со мною.
Мокнут мои иголки,
ухает филин где-то.
Ветер холодный, колкий.
Грусть на исходе лета...
Звезды горстями в воду
полночь бросать устанет.
Лошадь не знает броду.
Как она там, в тумане?
Красная шапочка
Мама
Ну что мне с ней делать? Живет непонятно как
За сто километров в таежном лесном краю.
Как будто не мать, а какой-то заклятый враг.
Одно беспокойство. Сижу и таблетки пью.
Со мною не хочет, твердит, что ее семья:
Две курицы, пес и большой полосатый кот.
И все ничего, да вот только в ее края
Так трудно добраться, считай, уже третий год.
Пеку пирожки и роняю слезу на стол.
Все думаю думы, тяжелые как гранит.
И видится мне, как вдали от дорог и сел
Под пологом леса избушка в глуши стоит.
И чудится мне - по тропинке, заросшей мхом,
Средь елей и сосен крадется огромный зверь.
А ночь, наступая, укроет тайгу крылом.
И в лунном сиянии зверь постучится в дверь.
Дочь
Достали моралью "нельзя" и "закрой свой рот",
"Вот я в твои годы" и "дай посмотреть дневник".
А мне бы собаку и лыжи на новый год.
И стать героиней историй любимых книг.
А мне бы как в сказке, где в замке прекрасный принц.
Еще не двенадцать и в самом разгаре бал.
И я в кринолине под взглядом своих сестриц
Порхаю как бабочка в рамах больших зеркал.
Стучат каблучки по паркету веселый ритм.
И пальчики ножек слегка холодит хрусталь...
Мне снится: как поезд сквозь ночь и тайгу спешит,
Змеей рассекая лес. И моя печаль
Растет незаметно, ведь я покидаю дом.
Двенадцать ударов, но все еще длится миг.
Колес перестук, сладкий чай и луна за окном.
"Сбежала к бабуле", - для мамы пишу в дневник.
Бабушка
Когда это все началось...не вчера, не вдруг.
Не с неба упала звезда, и прошел процесс.
Копилось, копилось, пока не замкнулся круг.
И я, как трусиха, сбежала однажды в лес.
Сбежала в тайгу, где деревьев колючий строй
Закрыл горизонт и меня от житейских бурь.
И мыслей безумных гудящий косматый рой
Исчез во вселенной, наполнил собой лазурь.
То вечное небо, куда обращен мой лик.
Смотреть бы сквозь кроны, не думая ни о чем.
Но рвется, порою, из горла звериный рык.
И кто-то невидимый скалит клыки за плечом.
И как ни хочу, ни стараюсь остаться здесь,
А в лунные ночи теряю контроль и суть.
Я корчусь от боли, пока вырастает шерсть.
И снова волчицей сквозь лес выбираю путь.