Ложь
Почему я еще жива? В душе давно все истлело. Все чувства угорели. То, что есть у нас - мы не ценим. Жалеем, когда мы потеряем.
Любой человек может пережить физическую боль, но не каждый - душевные переживания. Разъедающие изнутри, поглощающие целиком, сжигают, не оставляя свободного места, заполняют пустоту терзаниями. Мое душевное состояние очень далеко за гранью возможного. Так нереально. Невозможно. Такое представление, что прошел век, а не один день. Вот недавно была у Пита. И вот сейчас взаперти под присмотром Гейла. Две совершенно разные реальности, но только одна из них правдива. И это больше ко второму. Гейл не спускает с рук мое непростительное исчезновение. Теперь отплачиваюсь своей истерзанной душой, не подвластным мне телом. Заявляется ко мне, когда ему заблагорассудится, получает желаемое и покидает. Не так ли было раньше? Да, но тогда было не настолько безнадежно, всегда находила выход, а сейчас словно мир утратил все цвета, стал тёмной бездной. Вот она - правда жизни! Неподвластная горесть с тонной безысходности. Вспомнишь, вот он стоит своей персоной, облокотившись об косяк. - Сучка, обдумала свое решение? Он подходит и влепляет мне яркую пощечину. - Твой ответ никого не волнует, потому будешь выполнять, что я велю, - отвечает за меня он, отчеканивая каждое слово. - Уяснила? Боюсь его всем своим нутром. Мне следовало слепо соглашаться и помалкивать в тряпочку, но гордость не позволила такого унижения к себе. - Знаешь, Гейл, а Пит в десять раз лучше тебя в постели. Что я натворила? Лицо его приобретает багровый оттенок, в глазах сверкают молнии, а руки так сжимает, что сломает пальцы. И ведь получила желаемое - он в неконтролируемой ярости, оскорбила его натуру, хоть на минуту почувствую себя выше его. С размаху бьет кулаком, боль ярко вспыхиваю в районе виска, но продолжаю насмехаться над ним: - Не кажется, что твои удары стали намного слабее? Он испускает звериный рык, нанося яростней удары за ударами. Впервые за впустую прожитую с ним жизнь, я не умоляю его прекращать, не задыхаюсь в собственном потоке слез и не погружаюсь в полуобморочное состояние. Будто прежние года закалили меня, стала выносливей к непредвиденным вспышкам Гейла. Покончив, приводит свой вид в человеческий облик, подобающе менеджеру. Перед тем, как захлопнуть дверь, бросает: - Тебе неделя, чтобы собрать вещи и попрощаться с женишком по несчастью. Учти, ты должна сыграть влюбленную в меня дурочку, дабы не было причин нашего исчезновения. Каждый твой промах скажется же на тебе, в частном случае и на нем. Не волнуйся у меня много связей, один щелчок пальцем - с ним расправятся в одно око. Ты же не хочешь подвергать его опасности? Если что-то пойдет не так, Пит окажется на переднем плане открытой угрозы, и виной этому буду я. Чуть погодя добавляет: - Не вздумай вновь убежать, результат ты сама знаешь каков будет после твоих необдуманных действий. Вот все просто. Либо принимаешь условия игры, причем играешь по правилам, либо под угрозой жизнь любимого мне человека. Разве есть выбор? Самобичеванию сейчас не место. Как не месту и любви. В данный момент она неуместна в моей жизни. Поднявшись с прохладного пола, я сворачиваюсь в клубок на просторной кровати и перевариваю происходящее: светлые моменты, словно солнце, греют, и темные расползаются чернильной кляксой по белоснежному листу, перечеркивая на своем пути все светлое, напрочь убивая его. Мое состояние нельзя назвать живым, но и мертвым тоже. Что-то среднее - я лишь существую. Интересно, узнал ли Пит о моем тайном исчезновение? Что он думает на этот счет? Больно осознавать от того, что он решит, будто я лишь играла с его чувствами. Если это хоть как-то сохранит его жизнь - сделаю многократно, пусть и будет ненавидеть всем сердцем, зато глубоко в душе я продолжу его любить. Горько осознавать безысходность ситуации, когда от тебя зависит чужая жизнь, и ты сделаешь все ради того, кто покорил твое холодное сердце, навеки поселившись там.