— Джейсон, прекрати, — тихо сказала я.
Не знаю, почему рядом со спящими вампирами всегда разговариваешь шепотом — будто они и вправду спят, но так почему-то получается. Если специально за собой не проследить, при знакомых вампирах днем ведешь себя так, будто они слышат, и ты боишься их разбудить.
— Что прекратить? — спросил он голосом чуть более низким, чем надо бы. Не могу сказать, в чем именно изменилась его походка, но вдруг я вспомнила, что его дневная работа — стриптизер.
— С чего ты решил заигрывать всерьез, Джейсон? Ты же знаешь, что у меня сейчас времени нет.
Он подошел к торцу кровати, и мне оставалось либо отступить, либо остаться стоять на дороге. Отступить казалось трусостью, и когда-то я вполне могла противостоять вниманию Джейсона, но с тех пор, как случайно сделала его волком своего зова, он стал сильнее действовать на мое либидо. Обычно он этим не злоупотребляет, так зачем же он сейчас раздувает жар?
Я не отошла с дороги, но почти до боли чувствовала, как близко он подошел.
— Ты знаешь, что Жан-Клод взбесится, когда проснется, — сказал он.
— Жан-Клод никогда не бесится.
— Витторио поставил на тебя капкан, Анита. И ты туда лезешь головой вперед.
Он зашел сзади, касаясь меня полами халата.
— Джейсон, пожалуйста. Мне пора.
Это не был шепот, чтобы не разбудить вампиров — просто мне голос изменил. Один из серьезных минусов переезда в цирк и жизни со всеми мужчинами, с которыми у меня имеется метафизическая связь, состоял в том, что они набирали силу — некоторую власть надо мной. С Жан-Клодом еще понятно: он — мастер города. Ашер тоже, поскольку он мастер-вампир. Но Джейсон — он же вервольф, донор крови и волк моего зова. Казалось, тут я должна быть хозяйкой — а не получалось.
Он обошел меня, близко, очень близко, настолько, что не касаться друг друга было труднее, чем сократить это ничтожное расстояние. Я держалась одной рукой за стойку кровати — как за якорь, за привязку к реальности. Джейсон встал передо мной, глаза чуть ниже моих — я стояла на каблуках.
— Тогда иди, — ответил он тоже шепотом.
Я проглотила слюну пересохшим ртом — и не отодвинулась. На секунду задумалась, почему это я не могу, и этой мысли хватило. Закрыв глаза, я шагнула назад. Это все-таки Джейсон, не Жан-Клод. Я в силах прервать.
— Не уходи.
Джейсон поймал мои руки.
— Я должна.
Но приходилось держать глаза закрытыми, и мое заявление сильно потеряло в убедительности.
Он притянул мои пальцы к своему телу, я коснулась мускулистой глади живота. Джейсон положил мою руку на свой пах, и был уже куда больше рад меня видеть, чем когда я смотрела последний раз. Он заполнил мне ладонь, снова большой и идеальный. Два месяца назад нас с ним поймали некие плохие люди. Пытали его сигаретами, огнем, вообще такими вещами, которые только ликантроп может выдержать. Красивое тело исчеркали шрамами. Чуть не убили.
Я полезла руками ему под халат, обняла, притянула к себе, ощутив, какой он голый. Обняла, и он меня обнял в ответ. Обнимая, вспомнила, как он истекал кровью, а я тогда тоже обнимала его, думая, что он умирает.
А он голосом нормальным, не соблазняющим, сказал:
— Анита, прости, пожалуйста.
Я отодвинулась заглянуть ему в лицо.
— За то, что попытался новообретенной властью заставить меня остаться дома?
— Ага, — усмехнулся он. — Но мне нравится, как ты любуешься мною исцеленным.
— Я просто рада, что док Лилиан догадалась: если вырезать обожженные куски, то раны заживут нормально.
— А я рад, что нашли, наконец, анестезию, действующую даже при нашем быстром метаболизме. Перенести такие операции в сознании я вряд ли согласился бы.
— Понимаю.
— Ты слыхала? Они говорят о том, чтобы вырезать у Ашера часть шрамов и посмотреть, не заживут ли раны нормально.
— Он вампир, Джейсон, а не оборотень. У вампиров ткани не нарастают тем же способом.
— Свежие раны можно лечить на любых видах мертвой плоти, в том числе и на вампирах.
— Именно свежие, Джейсон. И притом не ожоги.
— Если врачи удалят шрамы, это вполне может считаться свежей раной, и тогда его можно будет лечить.
— А если не поможет? Если выйдет, что доктор Лилиан отрежет от Ашера куски, я их не вылечу и сами они не зарастут? Будет ходить с дыркой на боку?
— Попробовать все же нужно.
Я покачала головой:
— Сейчас я только в одном уверена: мне надо успеть на самолет, и мне нужно, чтобы охранники помогли вынести оружие.