— Всегда пожалуйста.
— Но если мне действительно нужно будет питаться от тигров, тебе это как? В смысле, не нарушит ли это равновесие между кланами тигров, если вдруг белый клан обретет супер-версию силы Криспина?
— Весьма мудрый вопрос, ma petite, но у меня есть вопрос получше.
— Выкладывай.
— Ты действительно стала бы спать с незнакомцами?
— Не знаю, я еще этих незнакомцев не видела.
Он засмеялся, и в этом смехе была первая струйка ласкающей энергии.
— До ужаса твоим было последнее замечание, ma petite.
— Ну, оно соответствует истине. Если я буду питаться от нескольких его тигров, и Макс с женой начнут нас с тобой больше любить, то это не та судьба, которая хуже, чем… что-нибудь другое.
— Ты всегда была практична до беспощадности в применении силы, но впервые я вижу, что ты и в спальне можешь быть практичной.
— Тебя здесь нет, чтобы меня защитить, так что мне приходится пользоваться тем, чему ты меня научил.
— И чему я научил тебя, ma petite?
— Что секс — это всего лишь одно средство из арсенала.
— И ты в это веришь? — спросил он.
— Нет, но веришь ты.
— С тобой, ma petite, — никогда.
— Неправда. Когда мы только познакомились, ты пытался меня соблазнить.
— Любой мужчина попытается соблазнить женщину, которую он хочет.
— Может быть. Но ты меня учил, что капелька секса — это не та участь, которая хуже смерти.
— Весьма разумно, ma petite.
— Но, Жан-Клод, давай будем видеть и хорошую сторону. Если тигры замешаны в убийстве, то Макс и его королева входят в группу, убившую полисмена. И если я докажу их вину, то я их убью — легально; не как твой слуга, а как маршал США.
— Мы убили мастера города Чарльстона и поставили на его место своего вампира. Если мы убьем еще одного мастера города, совет вампиров может воспользоваться этим как поводом применить против нас санкции.
— Санкции?
— У нас, как ты знаешь, в совете есть враги.
— Я помню.
— Кроме того, смерть Макса и Вивианы оставила бы огромный вакуум власти в Вегасе.
— Это наша проблема?
— Нет, если у тебя не будет выбора и они действительно убили всех этих полисменов. Но если бы мы могли избежать подобного вакуума власти, это было бы лучше.
— Я это буду иметь в виду.
— Но действуй без колебаний, ma petite, если придется. Сделай все, что ты должна, чтобы вернуться ко мне.
— Не сомневайся.
— Я не сомневаюсь. Ты собираешься, как это у вас говорят, подставить Макса и его королеву?
— Нет, но, быть может, подтасовать слегка придется.
— Что означает в этом контексте «подтасовать»?
— Это значит, что у нас могут оказаться достаточные доказательства для ликвидации, а потом выяснится, что мы ошиблись. Но я при этом остаюсь полностью в правовом поле.
— Действительно? — спросил оп.
— Да.
— Твои ордера на ликвидацию бывают очень страшными документами, ma petite.
— Один адвокат называет их «лицензии на убийство».
— Я верю, что ты будешь настолько практична, насколько будет необходимо. И найду еще других, чтобы послать в Вегас, по другим делам.
— Какого рода делам?
— Всегда есть какие-нибудь, ma petite.
— Например?
— Макс просил нескольких наших звезд выступить у него гастролерами.
— Имей в виду, что у Витторио могут быть соглядатаи в Сент-Луисе. Он может знать кто мне дорог, так что постарайся не дать ему заложников. Посылай тех, кто сумеет справиться с ситуацией.
— Я буду выбирать аккуратно, ma petite.
— Когда они здесь будут?
— Не позже, чем завтра.
— О’кей, но я буду требовать от тигров разговора до наступления ночи. Они живут в многоэтажном здании, так что у Макса нет подвала, где он мог бы просыпаться раньше, как ты. Я попытаюсь допросить тигров, пока будет присутствовать только королева. Она — зверь его зова, а это значит, что, когда они разделены его дневным сном, она не так сильна.
— Не забывай про шахматы, ma petite. Королева может быть куда опаснее для твоего войска, чем король.
Моя была очередь засмеяться.
— Я никогда не забываю, что женщина может быть опасной, Жан-Клод.
— Иногда ты забываешь, что ты не самая опасная женщина в коллективе.
— Ты хочешь сказать, что я самоуверенна?
— Я хочу сказать только правду. Je t’aime, ma petite.
— И я тебя люблю.
Он повесил трубку, а я подумала, что он прав. Мы закончили разговор, но у меня осталось ощущение, что он прошел плохо, или что Жан-Клод не все сказал, что должен был сказать. Я люблю Жан-Клода, люблю Ашера, но скучаю по своему дому. И еще мне не хватает времени, когда мы с Жан-Клодом наедине. С нами всегда Ашер или еще кто-нибудь, потому что мы в конце концов поняли, что среди нас есть шпион. А может быть, я слишком сурова: есть сплетня. Вампиры любят сплетничать. Можно подумать, что такая долгая жизнь превращает их в философов или мыслителей, и с немногими именно это и происходит, но в основной массе это обычные люди, только очень долго живущие, и они обожают слухи и сплетни. И мы постарались подкинуть на мельницу слухов весть, будто Жан-Клод много времени проводит со своими мужчинами. Но это значило, что теперь я редко оставалась наедине с кем бы то ни было, Я люблю их всех, или симпатизирую по крайней мере, но хотелось бы хоть немного времени проводить с ними наедине. Но как, черт побери, крутить роман с таким количеством мужчин и при этом иметь капельку уединения? Понятия не имею. И забудьте то время, когда я еще могла остаться наедине с собой: этого тоже уже не бывало. Дошло до того, что одна я бываю только в машине, по дороге на какую-нибудь работу или обратно. Это надо поменять, но как — я не знала.