Я рассказала ребятам, что я видела и что он сказал.
— Мы не отпустим ее одну, — заявил Рокко.
— Они не отпустят меня одну, — повторила я,
— Полицейские? Я думаю, отпустят. — Он подошел к двери, открывающейся в главный зал клуба, Там были посетители и танцовщицы, зал был набит. — Я вчера пришел и всех их здесь задержал. — Он обернулся к единственной паре дверей, выводящих наружу, и возле одной колебался воздух, а возле другой плавали в воздухе мечи. Что-то переливалось на сцене, как в летний зной. Это был третий джинн, и что делал этот третий, мы не знали. Блин.
— Если полиция тебя не отпустит одну и без оружия, я велю своим слугам убить всех этих добрых людей. Если ты придешь, я отпущу всех посетителей.
— Отпустишь посетителей, тогда я войду.
— Не одна, — подсказал Эдуард.
— Могу я привести с собой еще только одного человека?
— Из твоих маршалов нельзя, из СВАТ можно. Эти легко погибают.
— Нет, — сказал Эдуард.
— А, это Смерть. Я знаю его репутацию. Нет, ему нельзя.
Я повторила его слова.
— Выбирай тщательно, Анита. Это будет всего лишь дополнительный заложник, но если ты хочешь дать мне еще один способ тебя пытать, я тебе мешать ни за что не стану.
Голос звучал очень радостно, и я поняла, что радость эта искренняя. У него полный зал жертв — чего еще желать серийному убийце?
— Но сперва ты отпустишь посетителей.
— Согласен — как только увижу тебя за дверью с твоим другом из СВАТ. А сейчас, пожалуй, я перекрою эту связь между нами. Я мыслью хотел взять тебя под контроль и утром подглядывал. Великолепное зрелище.
Я была слишком испугана и слишком зла, чтобы смутиться.
— Тогда ты знаешь, что случилось с твоим слугой.
— Да, ты освободила его от моей хватки, как умела когда-то Тьма. Ее талант как человека был очень близок к твоему. Надо было мне предусмотреть, но не ожидаешь же встретить двух некромантов такой силы за одну жизнь.
— Повезло тебе.
— Я тебе на прощание покажу кое-что. Это тебя вдохновит сделать именно так, как я просил.
Он вернулся из зала в боковую комнату, что мне не понравилось. Ничего из того, что он задумал, хорошим быть не могло.
Он подошел к Реквиему, как я и знала, и откупорил флакон со святой водой.
— Я иду уже, черт тебя побери! Ты меня убедил.
— О, я не ради убеждения это делаю, Анита. А потому, что мне хочется, и потому что тебе это будет больно, и потому что он красив и я его за это ненавижу.
— Витторио!
Он накапал дорожку воды вдоль ребер Реквиема. Она задымилась, у Реквиема выгнулась спина, из запечатанного клейкой лентой рта вырвался придушенный крик.
— Иду, чтоб ты сдох, иду!
— Спокойствие, спокойствие.
— Это я еще спокойная, Витторио. Ты меня не видел, когда я разозлюсь.
— Как и ты меня, Анита. Как и ты меня.
Он вытолкнул меня, закрыл связь, и я осталась моргать на солнце, вцепившись в руки Эдуарда.
— Кто пойдет с тобой? — спросил Бернардо.
— Каннибал, — ответила я, поискала взглядом и нашла Рокко. Он встретил мой взгляд не моргая.
— Что ты хочешь, чтобы я делал?
— Поговорил за меня по-арабски, и тогда мы этих гадов сожрем.
Улыбка скользнула по его лицу — довольная и чем-то напоминающая Олафа. Я эту улыбку знала. Когда все время ты должен быть хорошим, не может не возникнуть интерес: а каково это — быть плохим? И если возникнет возможность этот интерес удовлетворить, вот именно так и улыбнешься. Я собиралась дать Каннибалу возможность побыть таким плохим, каким ему только захочется и каким духу хватит. Как есть не один способ ободрать кошку, так есть и не один способ сожрать вампира.
Граймсу очень не понравилось, что я иду, и уж точно он не хотел, чтобы со мной шел Рокко. Эдуарду не нравилось, что я иду без него. Но спор происходил в машинах по дороге, так что мы вполне уложились в получасовой срок.
— Лейтенант, — сказал Рокко. — Я умею произносить заклинание, изгоняющее джиннов, а Анита не умеет.
— Я знаю, у нее недостаточно хорошее произношение.
— Я умею говорить по-арабски, — сообщил Эдуард.
— Но ты не практиционер, а к этим словам нужно немножко магии.
— Что именно вы мне не хотите говорить? — спросил Граймс в лоб. Мы старались не переглядываться, и это было видно. — Что вы там хотите сделать?
— Фраза, которую вы ищете, сэр, звучит как: «Я не давал такого приказа», — шелковым голосом подсказал Эдуард.
Граймс посмотрел на нас, наморщив брови: