— Время — одна из ключевых проблем в этом деле, лейтенант! Не забывайте: «Одна из шести». Какие у вас соображения по поводу его записки?
— Он наметил еще пять жертв и хочет, чтобы мы это знали. Ему нравится не только убивать, но и находиться в центре внимания. — Она перевела дух. — Конечно, это пока что неполный психологический портрет. Мы не можем сказать, надолго ли ему хватит удовлетворения от первого убийства, скоро ли ему понадобится следующая жертва. Может, через год, а может, уже сегодня. В любом случае мы не должны возлагать надежды на его оплошность.
Уитни чуть заметно кивнул.
— Вы не прошли проверку в связи с летальным исходом после законного применения силы. Есть какие-нибудь проблемы, лейтенант?
Окровавленный нож, маленькое истерзанное тельце у ее ног…
— С этим я справлюсь сама.
— Выше голову, Даллас! Надеюсь, вы не начали сомневаться в том, что имеете право использовать личное оружие? Не забывайте, что вам предстоит иметь дело с человеком, который не остановится ни перед чем.
— Я знаю, сэр.
— Да, вот еще что… Вы готовы к политическим играм? — Уитни скривил губы. — Скоро предстанете перед сенатором Деблассом. Вчера вечером он прилетел в Нью-Йорк.
— В дипломатии я, признаться, не слишком сильна…
— В таком случае придется потренироваться. Он хочет побеседовать с офицером, ведущим расследование, и сегодня утром мне сообщили, что начальник полиции города дал санкцию. — Уитни вздохнул. — Вы обязаны оказывать сенатору всяческое содействие.
— Расследование проводится по пятой категории, — отчеканила Ева. — Мне все равно, кто приказывает, хоть сам господь бог! Я не буду сообщать конфиденциальные сведения гражданскому лицу.
Уитни широко улыбнулся. У него было хорошее простое лицо, и, когда он позволял себе искреннюю улыбку, сочетание белоснежных зубов и кожи шоколадного цвета делало его совершенно неотразимым.
— Будем считать, что я этого не слышал. А вы не слышали совета, который я сейчас дам: ограничиться при разговоре с сенатором самыми поверхностными фактами. А теперь внимание, лейтенант Даллас: этот джентльмен из Виргинии — самодовольный, надутый осел! К сожалению, этот осел наделен властью, так что глядите в оба.
— Слушаюсь, сэр.
Уитни посмотрел на часы и убрал папку и кассету в сейф.
— У вас еще есть время выпить чашечку кофе. Между прочим, лейтенант, — добавил он, когда Ева поднялась, — если у вас проблемы со сном, не пренебрегайте снотворным. Мне нужны бодрые подчиненные.
— Я вполне бодра.
…То, что сенатор Джералд Дебласс самодоволен, Ева поняла сразу. Еще меньше приходилось сомневаться в его надутости. А проведя несколько минут в его обществе, она пришла к выводу, что имеет дело с полным ослом.
Вернее, не с ослом, а с быком, не пожелавшим даже присесть, войдя в кабинет майора Уитни. Росту в нем было шесть футов, весу — все двести двадцать фунтов. Седые волосы сенатора были пострижены коротко и уложены волосок к волоску, так что голова казалась огромным гладким снарядом. Все на его лице — брови, нос, рот — поражало величиной.
Руки у сенатора тоже были большие. При коротком рукопожатии Ева обратила внимание, что кожа на его ладони гладкая, как у младенца.
Сенатор притащил с собой помощника и представил его как Деррика Рокмена. Этот подтянутый субъект лет сорока был сдержан, аккуратен, одет с иголочки — костюм в полоску и классический темно-синий галстук. У него было спокойное лицо с правильными чертами и тщательно выверенные движения. Он помог разъяренному сенатору снять толстое шерстяное пальто.
— Ну, вы что-нибудь сделали, чтобы найти чудовище, убившее мою внучку? — осведомился Дебласс.
— Все, что смогли на этот момент, сенатор. — Уитни тоже остался стоять, поскольку Дебласс предпочитал вышагивать по кабинету, как по галерее Сената в Вашингтоне.
— Прошло уже больше суток! — пророкотал Дебласс. — Почему вы поручили расследование всего двоим вашим сотрудникам?
— Из соображений безопасности, сенатор, — нахмурился Уитни и добавил: — Эти двое — мои лучшие люди. Ответственная за расследование — лейтенант Даллас. Она докладывает лично мне.