— Знаю. Я уже затребовал диски с записями. — Фини открыл дверь спальни и пропустил ее вперед.
Картина была малосимпатичной. Еве почти никогда не приходилось сталкиваться с благообразной смертью. Любого — и святого, и грешника — ждал одинаково неприглядный конец. Но здесь все свидетельствовало о намерении вызвать у того, кто войдет в комнату, приступ тошноты.
Огромная кровать была гладко застелена атласной простыней цвета созревшего персика. Луч света с потолка был направлен в центр кровати, где на мягко колеблющемся водяном матрасе распласталась обнаженная женщина. Матрас вздымался нежными волнами под музыку, льющуюся откуда-то из изголовья кровати. Сейчас это механическое движение выглядело верхом непристойности.
Она так и осталась красавицей: точеное личико в обрамлении густых огненно-рыжих волос, изумрудные глаза, безжизненно уставившиеся в зеркальный потолок. Длинные молочно-белые руки и ноги, колеблющиеся в такт движениям матраса, воскрешали в памяти фигуры балерин из «Лебединого озера».
Увы, вместо того чтобы изысканно изгибаться, застывшие члены были бесстыдно разбросаны в стороны, так что труп посреди кровати казался крестом на прерванной жизни.
Во лбу трупа, в груди и между ног зияло по дыре. Кровь стояла лужицами на атласной простыне, стекала на пол. На лакированных стенах тоже были кровавые пятна, словно в комнате металось обезумевшее от вида и запаха крови дитя.
Такое количество вытекшей крови — большая редкость. Ева еще не отошла от зрелища кровопролития накануне вечером, поэтому, как ни старалась, не сумела сохранить спокойствие. Она сделала судорожный глоток. Не хватало только вспомнить того несчастного ребенка…
— Ты все заснял?
— Все.
— Тогда выключи эту дрянь!
Фини нашел пульт и нажал на кнопки. Музыка смолкла, колебания матраса прекратились, и Ева облегченно перевела дух.
— Какие странные раны… — прошептала она, подойдя ближе. — Для ножа слишком ровные, для револьвера — слишком кровавые.
В следующий момент ее осенило. Она вспомнила фотографии из учебников, экспонаты полицейского музея оружия, описания уже отошедшей в прошлое манеры убивать.
— Господи, Фини! Это же похоже на кремневый пистолет!
Фини вынул из кармана запечатанный пакет.
— Тот, кто это сделал, оставил нам сувенир. — Он передал пакет Еве. — Антикварный экспонат! Законопослушные коллекционеры платят за такие штучки тысяч по восемь-десять, а на черном рынке они идут вдвое дороже.
Ева покрутила в руках пакет с пистолетом.
— Тяжелый… — уважительно пробормотала она. — До чего здоровенный!
— Раньше я их видел только в музее. — Фини смотрел на пистолет почти с благоговением. — Настоящая классика! Такие находились на вооружении полиции до середины девятнадцатого века.
— А ты, как я погляжу, разбираешься в истории! Теперь понятно, почему сюда прислали именно тебя. — Она внимательно осмотрела пистолет. — Совсем как новенький. Кто-то за ним любовно ухаживал… — задумчиво проговорила Ева, отдавая Фини пакет. — Какая уродливая смерть! В первый раз сталкиваюсь с таким методом убийства за десять лет службы в полиции.
— А я во второй. Первый — лет пятнадцать назад. Заваруха на вечеринке в Нижнем Ист-Сайде. Там один пришил пятерых из кремневого ружья, пока не понял, что это не игрушка. Ну и кровищи было!
— Весельчаки! — пробормотала Ева. — Нужно будет проверить коллекционеров. Интересно, сколько среди них найдется владельцев таких пушек? Вдруг кто-то уже заявлял о краже?
— Если только вдруг…
— Да, скорее всего, оружие приобретено на черном рынке. — Ева оглянулась на труп. — Если она занималась проституцией несколько лет, то у нее должны быть записи учета клиентов… — Она нахмурилась. — Поскольку расследование ведется по пятой категории, мне придется самой собирать свидетельские показания. Это тебе не заурядное преступление на сексуальной почве! — сказала она со вздохом. — Смотри, как все продумано: старинное оружие, сами раны как по линеечке, освещение, поза… А кто вызвал полицию?
— Убийца, — нахмурился Фини. — Позвонил в участок прямо отсюда.
— Он что, издевается над нами?! — Ева вдруг почувствовала, что ей трудно дышать, и помотала головой, чтобы успокоиться. — Убийца наверняка умен, высокомерен и дерзок. Спорю на свой значок — сперва он с ней переспал! А потом встал и застрелил. — Она вытянула руку и прицелилась из пальца. — Раз, два, три!
— Так хладнокровно? — прошептал Фини.
— Судя по всему, он хладнокровен, как змей. Прикончив ее, он даже расправил простыню. Видишь, ни одной морщинки? Потом положил ее посередине кровати и развел ноги, чтобы ясно было, чем она зарабатывала на жизнь. Все аккуратно, продуманно, не подкопаешься. Смотри, как тщательно выверены все углы! Кровать он не выключил, потому что это — часть композиции. Пистолет оставил, потому что ему хотелось, чтобы мы сразу смекнули, с каким необычным человеком имеем дело. Себя он уважает: не пожелал зря терять время, дожидаясь, пока тело случайно обнаружат. Ему подавай все сразу! Незамедлительное вознаграждение!