По мнению Никки, Рука просто ослепило собственное творение. На все ее доводы у него находились ответы. Он уверял, что герои публикаций всегда возмущаются до появления статьи в журнале. Никки заметила, что неплохо бы к ним прислушаться. На что получила ответ: вычеркнуть ее из статьи невозможно, потому что статья исключительно о ней. «Но даже если бы я и хотел, слишком поздно, номер уже в печати».
В тот вечер они виделись в последний раз. Три месяца назад.
Никки полагала, что расстаться навсегда — прекрасное решение. Но Рук отказался уйти с миром. Наверное, думал, что его чары еще способны вернуть ее. Иначе зачем названивать, каждый раз натыкаясь на «нет» и гробовое молчание? В конце концов до него, вероятно, дошло, потому что репортер исчез из вида. Правда, две недели назад, когда журнал попал на прилавки, Рук не преминул послать ей привет в виде экземпляра с автографом, бутылочки «Сильвер Патрон»[6] и корзинки лаймов.
Никки отправила «First Press» в помойное ведро, а выпивку преподнесла детективу Уллету на прощальной вечеринке по случаю его отставки и переезда катера в Форт-Леонард-Вуд, штат Миссури, где бывший детектив собирался посвятить себя рыбалке. Гости радостно набросились на текилу, но Никки стойко держалась пива.
То был последний вечер, который она провела в безвестности. Хотелось бы надеяться, что ее слава, согласно предсказаниям мистера Уорхола, сверкнет на четверть часа и померкнет,[7] но все эти две недели ее повсюду преследовало одно и то же: пристальные взгляды, замечания вполголоса — вечные мучения. Мало того что Никки не нравилось, когда все ее узнавали, так еще каждый взгляд, словечко, снимок на камеру мобильника напоминали о Джеймсоне Руке и неудачном романе, который ей так хотелось забыть.
Громадный шнауцер не устоял перед искушением и принялся слизывать сахар и молоко с ее юбки. Никки потрепала пса по голове и попыталась вернуть Т. Майкла Дава к насущным делам.
— Вы здесь каждое утро выгуливаете собак?
— Да-да, шесть раз в неделю.
— А убитого прежде не встречали?
Свидетель выдержал театральную паузу. Хит понадеялась, что он был начинающим актером, потому что уровень исполнения оставлял желать лучшего.
— Нет!
— Вы заявили, что видели, как его грызла собака. Можете ее описать?
— Странная такая, детектив. Похожа на небольшую овчарку, но диковатая на вид.
— Вроде койота? — подсказала Никки.
— Да, пожалуй. Но слушайте, если не ошибаюсь, мы в Нью-Йорке.
Никки тоже об этом подумала.
— Спасибо за помощь, мистер Дав.
— Шутите! Я и в своем блоге о вас напишу!
Зазвонил мобильник, и Никки отошла, чтобы ответить. В участок поступил анонимный звонок о взломе с убийством. За разговором Хит добралась до Таррелла и Каньеро. Коллеги все поняли по ее походке и принялись собираться раньше, чем Ники повесила трубку.
Она еще раз осмотрела место преступления. Полиция начала обход, магазины откроются только часа через два, эксперты прочесывают участок. Пока здесь больше делать нечего.
— Опять вызов, ребята. — Вырвав листок из блокнота, Никки сунула Тарреллу адрес. — Поезжайте за мной, Семьдесят восьмая, между Коламбус и Амстердам-авеню.
Никки приготовилась к встрече с новым трупом.
Первое, что отметила детектив Хит, свернув с Амстердам-авеню на 78-ю, была тишина. Самое начало восьмого, первые лучи солнца осветили башенки Музея естественной истории и позолотили квартал. Вид так и просился на открытку. Но Никки этот безмятежный покой показался странным.
Где парни в бело-голубой форме? Где «скорая помощь», желтая лента и орава зевак? Для следователей привычно оказываться на месте преступления далеко не первыми. Таррелл и Каньеро тоже насторожились и, выбираясь из «тараканьей тачки», сдвинули полы курток, освобождая доступ к оружию.
— Мы адресом не ошиблись?
Вопрос Каньеро не требовал ответа.
Таррел повернулся к нищему, который копался в мусоре на ближнем к Коламбус-авеню конце улицы. Кроме него, на 78-й не было видно ни одной живой души.
— Чувствуешь себя, как первый гость на вечеринке, — заметил Таррелл.
— Можно подумать, тебя приглашают на вечеринки! — съязвил его напарник.
Таррелл оставил выпад без ответа. Едва шагнув на поребрик, они оборвали болтовню, словно пересекли невидимую границу. В пробитый кем-то проход между мусорными завалами протискивались по одному. Но когда детектив Хит остановилась перед ближайшим зданием, двое мужчин заняли места по обе стороны от нее.
7
Имеются в виду слова звезды поп-арта Энди Уорхола: «Каждый имеет право на пятнадцать минут славы».