— Имеются разные варианты, милая Клариса.
— Например?
— Например, вы…
Реакция молодой женщины удивила Бейли. Она громко расхохоталась. Она смеялась всё громче и громче, пока не стала задыхаться от смеха. Наконец она откинулась в кресле и утёрла глаза.
— Нет, нет, не подходите ближе, — прошептала она, чуть дыша. — Со мной всё в полном порядке.
— Разве моё предположение так уж смешно? — сухо спросил Бейли.
Клариса попыталась что-то сказать, но снова рассмеялась.
— О, вы, землянин. Да как же я могла бы быть убийцей? — наконец выговорила она.
— Вы достаточно хорошо знали Дельмара… его привычки… вы могли всё учесть, всё подготовить.
— О, небеса! И вы предполагаете, что я могла бы подойти к нему? Настолько близко, чтобы ударить его по голове? Вы ничего, решительно ничего не понимаете, инспектор.
Бейли почувствовал, что краснеет.
— А почему вы не могли бы приблизиться к нему, Клариса? — отрывисто спросил он. — У вас ведь есть практика личного общения с человеческими существами, не так ли?
— Да, но только с детьми.
— Одно ведёт к другому. Ведь вы же терпите моё присутствие.
— Да, но на расстоянии десяти метров, — презрительно ответила солярианка.
— Однако только что один из ваших соотечественников чуть было не упал в обморок только потому, что я недолгое время находился в одной комнате с ним. Примерно на таком же расстоянии! — воскликнул детектив.
Клариса сразу стала серьёзной.
— Я хотела бы обратить ваше внимание, инспектор, на следующее, — сейчас в голосе молодой женщины не было ни малейших признаков весёлости. — Дело совершенно не в том, могу ли я перенести чьё-либо присутствие. Постарайтесь понять, что Рикэн Дельмар был человеком исключительно традиционным и пунктуальным в соблюдении наших обычаев. Именно Дельмар не допустил бы личного присутствия кого бы то ни было. Он был почти таким же традиционным, как сам правитель доктор Либиг.
— А что это за правитель — доктор Либиг?
Клариса пожала плечами.
— Один из немногих ныне живущих гениев. Он наш главный роботехник. Доктор Либиг работал над созданием моделей новых роботов совместно с Рикэном Дельмаром.
— Однако именно у вас могла быть определённая причина желать смерти Дельмара.
— Причина? Но какая?
— Теперь вы стали во главе всего вашего дела, вы повысились в должности, — ответил Бейли.
— Да кому же на Солярии нужно это повышение? Кто на Солярии пожелал бы заниматься такой работой? Как раз наоборот. У меня были причины желать, чтобы Дельмар жил вечно. Тогда у меня бы была надежда выбраться отсюда. Я ожидала, что вы придумаете нечто более убедительное, землянин.
Бейли неуверенно почесал нос. Он увидел правоту своей собеседницы.
Клариса торжествующе взглянула на собеседника.
— Ну, а теперь не хотите ли вы взглянуть на наших детей? — спросила она.
— Благодарю вас, с удовольствием, — ответил Бейли.
Они томительно долго шли по бесконечным коридорам. Очевидно, здание, в котором они находились, было грандиозным. В залах, через которые они проходили, они увидели десятки розовощёких малышей. Некоторые из них ели с помощью роботов, другие играли, визжали, бегали и дрались, как все дети Вселенной.
— В этом возрасте они не так уж плохи, — ворчливо заметила провожатая Бейли, — но требуют наблюдения невероятного количества роботов.
— Да, потребность во внимании и ласке свойственна детям. С этим трудно бороться, — заметил Бейли.
Клариса поморщилась и неохотно процедила:
— Да, дети требуют персонального влияния.
— Меня удивляет, — заметил Бейли, — что роботы могут удовлетворять потребности детей в ласке и нежности.
Клариса резко повернулась к нему.
— О небеса! Послушайте, землянин, если вы нарочно стараетесь дразнить меня, всё равно у вас ничего не выйдет. Я не выйду из себя.
— Дразнить вас? О дьявол! Я и не думал.
— Я так же, как и вы, могу произнести слово: «нежность». Если вы хотите услышать другое непристойное слово, то я его могу произнести: любовь, любовь. Слышали? А теперь потрудитесь вести себя прилично.
Бейли решил не затрагивать данной темы.
— Значит, роботы в состоянии опекать детей достаточно успешно?
— Конечно. Робот составляет хорошую компанию малышу, которому безразлично, что это всего лишь робот. Но после трёх лет и до десяти появляются более сложные проблемы.
— Какие же?
— В этом возрасте дети требуют совместных игр. Они не желают обходиться друг без друга.
— Ну и вы разрешаете им такое кощунство?