Перед мысленным взором Бейли промелькнула фигура Дэниела, которого неусыпно стерегут всевидящие роботы, и он усмехнулся про себя.
— Ладно, примерно через полчаса я прибуду к вам.
— Да, конечно… то есть как «прибудете ко мне»? — испуганно воскликнула она.
— Я должен встретиться с вами лично, — решительно заявил Бейли.
Глаза Гладии расширились от ужаса, её пальцы впились в мягкий белый пластик подлокотников кресла.
— Зачем? — пролепетала она.
— Это совершенно необходимо. А пока скажите мне, кто работал с вашим мужем над созданием новых моделей роботов?
— Джотан Либиг, — сразу ответила Гладия, — он мой хороший друг.
— Неужели? — резко спросил Бейли.
Гладия взглянула на него испуганно.
— Может быть, мне не следовало говорить этого? — тихо спросила она.
— Нет, почему же… особенно, если это правда.
— Я всегда боюсь сказать что-нибудь не то… что-нибудь такое, после чего люди решат, что… в общем, я хочу сказать, что очень тяжело, когда все вокруг уверены, что ты в чём-то виновата.
— Не надо расстраиваться, Гладия. Лучше скажите, каким образом этот Либиг оказался вашим другом?
— Я и сама не знаю. Он живёт в соседнем со мной поместье. Мы с ним много беседуем и гуляем. Во всяком случае раньше… до… — она запуталась.
— Гуляете?
— Ах, я всё время забываю, что вы — землянин. Конечно, каждый гуляет по своему поместью, но мы устанавливаем телеконтакт в движении, и нам кажется, что мы находимся рядом.
Вдруг она рассмеялась.
— Бедный Джотан, — пробормотал она сквозь смех.
— Почему «бедный»?
— Если бы мы оказались действительно рядом, я думаю, он бы умер от ужаса.
— Почему?
— Джонатан в таких вопросах ужасно чувствителен. Он говорил мне, что уже с пяти лет перестал лично встречаться с людьми. Признавал только телеконтакты. Рикэн, — она запнулась, потом продолжила, — Рикэн, мой муж, раньше восхищался Джотаном. Рикэн говорил, что в нём видны черты человека будущего. А вы согласны с этим, Илайдж?
— Я не являюсь авторитетом в данном вопросе, — сухо ответил Бейли.
— В своём отвращении к личным встречам Джотан дошёл до того, что наотрез отказался вступить в брак. Рикэн спорил с ним, доказывал, что его поведение антиобщественно, что его превосходные гены следует использовать в общем котле населения планеты. Но напрасно. Джотан не поддавался на уговоры.
— А разве он имеет право отказываться, если ему предписана женитьба?
— Не-ет, не совсем, — неуверенно ответила Гладия. — Но видите ли, Джотан — великий роботехник, а на Солярии такие люди ценятся. Но, кстати, Рикэн собирался прервать совместную работу с Джотаном. Незадолго до смерти он сказал мне, что Джотан — плохой солярианин.
— Вы не знаете, почему ваш муж вдруг начал считать Либига плохим солярианином? Возможно, из-за нежелания вступить в брак?
— Рикэн всегда говорил, что брак — самое тяжелое испытание в жизни человека, но через это испытание должен пройти каждый солярианин, если ему это предписано.
— Ну, а вы какого мнения?
— О чём, Илайдж?
— Вы тоже считаете, что брак — самое тяжелое испытание в жизни человека?
Вся кровь отхлынула от лица Гладии. Её голос был еле слышен, когда она пробормотала:
— Я никогда не думала о таких вещах.
— Вы говорили, что раньше гуляли с Либигом, а теперь?
Гладия покачала головой.
— Нет, сейчас мы даже не беседуем, — грустно ответила она.
— После смерти вашего мужа?
— Нет, ещё раньше.
— Возможно, ваш супруг был недоволен вашей дружбой с Либигом и приказал ему прекратить оказывать вам внимание?
Гладия изумлённо взглянула на своего собеседника.
— С чего бы Рикэн стал ему приказывать? Разве Либиг не такой же правитель, как Дельмар, и должен выслушивать чьи-либо приказы?
Бейли переменил тему разговора.
— Вот что, Гладия. Сейчас я должен поговорить с Либигом, потом я снова свяжусь с вами.
Илайдж Бейли вступает в спор с роботехником
В установлении контакта с Либигом была некоторая задержка, и Бейли, почувствовав голод, приказал роботу подать сандвичи с молоком. Сандвичи были в фабричной упаковке, молоко — в пластиковом контейнере. Бейли, решив соблюдать осторожность, перед едой внимательно осмотрел печать на упаковке. Затем он медленно откусил бутерброд и отпил глоток молока. Как будто всё было в порядке… Но, — подумал он мрачно, — существуют яды без всякого вкуса и запаха, яды замедленного действия… Он отмахнулся от неприятных мыслей и приступил к еде. До сих пор, — думал он, — убийство или попытки убийства совершались весьма примитивными способами: удар по голове, отравленная стрела…