— Извините, — пробормотал он.
Она перевела дух.
— Ничего, всё в порядке, — сдавленно проговорила она. — Свернём направо. Там красивые цветочные клумбы.
Гладия указала на тенистую аллею, уводящую их от Солнца. Бейли молча повиновался.
— Не правда ли, здесь восхитительно! — воскликнула она. — Я люблю бегать по полям так быстро, как только могу, а потом свалиться от усталости на траву и лежать там тихо, тихо… Или бегом примчаться на озеро и долго плавать в нём… Но, конечно, не в таком костюме, — она взглянула на себя, — сейчас я могу только медленно, чинно ходить.
— А какой костюм вы бы предпочли? — спросил Бейли.
— Как максимум короткая туника, — вскричала она, поднимая руки и как бы ощущая свободу передвижения в воображаемом ею костюме. — Иногда даже ещё меньше. Только одни сандалии. Вот тогда чувствуешь, ощущаешь воздух каждой клеткой… — Она остановилась. — О, извините, я, наверное, говорю непринятые для вас вещи.
— Нет, нисколько. Скажите, именно в таком костюме вы совершали прогулки с Либигом?
— Как когда. В зависимости от погоды. Иногда на мне почти ничего не было, но это же были телеконтакты. Я надеюсь, вы теперь понимаете разницу.
— Да, конечно. Ну, а Либиг? Он обычно был одет так же легко, как и вы?
— Вы спрашиваете о Джотане? О! — Гладия от души расхохоталась. — Уверяю вас, он всегда очень официален и чопорен.
Она моментально придала своему подвижному лицу выражение унылой торжественности, и даже её правое веко начало нервно подёргиваться.
Бейли не смог удержаться от улыбки. Она очень удачно имитировала роботехника.
— А вот как Джотан рассуждает, — продолжала Гладия. — «Моя дорогая Гладия, учитывая эффект потенциала первого порядка на позитронный поток…»
— Он с вами говорил только о роботехнике?
— Большей частью. Он всегда такой серьёзный, такой умный. Он пытался научить меня разбираться в роботехнике.
— Ну, и вы много усвоили из его уроков?
— Ничего, абсолютно ничего. По-прежнему всё это — учёная галиматья не для меня. Он часто сердился на меня за непонимание. В такие минуты я бросалась в озеро, если мы были поблизости от него, и обрызгивала его с ног до головы.
— Обрызгивали? Но как? Ведь у вас с ним были телеконтакты.
— О, вы неисправимый землянин, — рассмеялась Гладия, — это была только видимость, но всё равно он каждый раз вздрагивал и отшатывался от меня. О, посмотрите, как красиво!
Она указала на большую поляну, в которую упиралась тенистая аллея. В центре поляны был пруд, заросший причудливыми растениями и диковинными цветами. Цветы чем-то напоминали Бейли световые рисунки Гладии. Он осторожно прикоснулся к одному цветку. Кругом преобладали красные и жёлтые цвета. Он мельком взглянул на солнце.
— Как ярко оно светит сейчас, — прошептал он опасливо.
— Идите сюда, — раздался голос Гладии. — Она сидела на краю одной из каменных скамеек, окаймлявших пруд.
Бейли медленно направился к ней.
— Садитесь, — Гладия указала на противоположный конец своей скамьи.
— Но это же совсем близко от вас, — удивился Бейли.
Она всплеснула своими маленькими ручками и воскликнула:
— А вы знаете, я начинаю привыкать.
Бейли сел и повернулся к ней лицом, чтобы избежать лучей солнца. Она наклонилась к воде и сорвала небольшой жёлто-красный цветок.
— Это местное растение. Большинство наших цветов завезено сюда с Земли. — Гладия кинула цветок Бейли, который на лету поймал его.
— Смотрите, вы лишили его жизни, — воскликнул он, с сожалением глядя на сломанный стебелёк красивого цветка, с которого капала вода.
— Ну и что ж, это всего лишь цветок, их тут тысячи, — ответила Гладия. А потом, нахмурившись, добавила: — Или вы снова пытаетесь доказать, что я способна убить не только цветок, но и человеческое существо?
— Я вовсе не имел в виду ничего подобного, — мягко ответил Бейли.
Он осторожно держал цветок между большим и указательным пальцами. Осторожно, потому что не хотел испачкаться, ведь цветок только что был вырван из грязной мокрой почвы. Удивительно, как равнодушно эти соляриане относятся к самой настоящей грязи… Однако они сверхосторожны в своих контактах друг с другом, и особенно с землянами.
Внутри чашечки цветка находился белый кружок, на котором чуть колыхались чёрные волоски. Они испускали одуряющий аромат. Бейли наклонился и понюхал.