***
Старый Свет.
1833 год.
— Ты не можешь меня спасти.
Когда его подопечная, Рэйвин, произнесла эти слова, Сэвиджа охватила ярость на женщину, что сидела перед ним на луговой траве. Поистине, даже подняв на него руку, его кузина не смогла бы оскорбить его сильнее.
— Что ты говоришь? — глубокое рычание вышло из его груди. — Я твой хранитель, моя честь и долг — обеспечить тебе…
— Стоп. — Она положила свою бледную руку на грубую кожу его рукава. — Я молю тебя. Времени больше нет.
Решив не спорить с ней более, он отвел взгляд от того места, где они сидели друг напротив друга. Посреди тихого луга, только пробуждающегося от весеннего тепла, казалось неприличным спорить под светом ясной звездной ночи с частично скрытой луной. Спорить с Рэйвин всегда было неприлично. И все же он не мог изменить себя.
И благодаря этому она до сих пор была жива.
— Сэвидж, ты должен меня отпустить. Проку не будет, если ты падешь раньше…
— Прок будет! В твоих словах нет смысла, женщина…
— Пусть меня заберут, — прошептала она. — Так ты выживешь. Я обещаю.
Сэвидж замолчал. И не смог снова посмотреть на нее. Он смотрел перед собой, не видя ничего вокруг, кровь бурлила в венах, а желание сражаться осталось без цели, потому что он никогда бы не смог причинить ей вред. Ни делом. Ни на словах. Ни даже в мыслях.
Он выругался.
— Я дал клятву защищать тебя своему дяде — твоему отцу. Ты уже оскорбила мои черные кинжалы, теперь переключилась на мою честь?
Он сердито посмотрел на линию деревьев и дом вдалеке, в котором они оба жили с тех пор, как ее семью убили лессеры. Его отец и мамэн уже умерли к тому времени. Рэйвин была последней его кровной родней.
Когда она ничего не сказала, ему пришлось снова взглянуть на нее. Ее волосы, черные, как крылья ее тезки[20], выбивались кудрями из под капюшона, который она накинула на голову, бледное лицо сияло в лунном свете. Взгляд Рэйвин, черный и загадочный, отказывался подниматься к его собственному, она нервно мяла руки на коленях, и от ее сверхъестественной концентрации на этих нервных движениях его позвоночник напрягся.
— Что ты предвидела? — потребовал он.
В ответ воцарилась только тишина, укрепившая его решимость, хотя та угрожала разбить ему сердце.
— Рэйвин, ты должна мне сказать.
Ее взгляд, наконец, встретился с его собственным. Слезы, яркие и трагические, сверкали на ее ресницах.
— Нам обоим будет легче, если ты уедешь. Прямо сейчас.
— Почему?
— Приближается время моего перерождения. Испытание, через которое я должна пройти, уготовлено мне судьбой. Чтобы найти свою истинную силу, другого пути нет.
Он протянул руку и вытер упавшую слезу.
— Какое безумие ты говоришь.
— Плоть должна пострадать, чтобы последняя стена сгорела дотла.
У Сэвиджа по спине пробежал холод.
— Нет.
Вдалеке послышался топот копыт по утрамбованной грунтовой дороге, огибавшей открытое поле. Факелы, поднятые высоко и дрожавшие от движений могучих лошадей, приближались с боевой скоростью.
Это была стража со знаменами Зайсиса Старшего.
— Нет! — Сэвидж вскочил на ноги, вытащив свои черные кинжалы и встречаясь лицом к лицу с атакой. — Спасайся… я их задержу!
Мужчин на скакунах было около дюжины. Возможно больше. А за ними? Стальная клетка, запряженная лошадьми.
— Рэйвин, — рявкнул он. — Ты должна бежать!
Когда она ничего не ответила, он оглянулся через плечо…
Сэвидж потерял ход мыслей. Вокруг его кузины сгустилось свечение, и, когда его глаза привыкли, он был сбит с толку, поскольку увидел, что звезды сменили свои небесные орбиты, чтобы вращаться вокруг нее, будто она была солнцем. Как такое возможно?
Нет, не звезды. Это были светлячки. Только вот… Время года для них совсем неподходящее, не так ли?
Рэйвин сидела среди них в своем черном плаще с капюшоном, ее пепельное лицо обращено к лунному свету, она была живой добродетелью, воплощением чистоты, заключенным в смертном теле.
— Нет… — голос Сэвиджа дрогнул. — Не позволяй им забрать тебя.
— Это единственный путь.