— Тебе не нужна сила.
— После я понесу ответственность за себя, Сэвидж, и больше не буду обузой, что мешает тебе выполнять свой долг перед расой.
Сэвидж протянул руку сквозь сияние, схватил ее за руку и потянул вверх.
— Уходи! Сейчас!
Они встретились глазами. И Рэйвин покачала головой.
— Так задумано…
— Нет! — Сэвидж посмотрел на всадников, которые срезали путь и теперь мчались по высокой траве, сосредоточившись на свете, что собирался вокруг нее. — Нет больше времени… дематериализуйся!
Рэйвин медленно покачала головой, а он закрыл глаза, его грудь горела.
— Они разорвут тебя на части, — выдохнул он.
— Я знаю. Так и должно быть, кузен. А теперь — ступай, оставь меня на волю моей судьбы.
— Рэйвин, кровная дочь Рилана, — раздался крик. — Ты заключена под стражу приказом Зайсиса Старшего!
Широколезвенные мечи взмыли вверх, и Сэвидж оставил свою кузину за спиной, готовясь вступить в бой. За годы сражений он в одиночку убил больше противников, чем стояли сейчас перед ним, а ради своей кузины он готов был пустить их кровь рекой, что зальет этот луг.
— Почему ты такая упрямая! — рявкнул Сэвидж на свою подопечную.
Прежде чем он смог снова взглянуть на нее, первая из стрел просвистела у его уха. Вторая воткнулась между его крепкими ногами. Третья? Ударила в плечо.
И они исходили не от тех, кто напал на него с мечами.
Они прилетели с востока. Из-за… деревьев, что обеспечивали надежную защиту: лучники прятались там и ждали, когда прибудет помощь на грохочущих копытах и с пылающими факелами…
Убившая его стрела была четвертой посланной в его сторону, ее стальной наконечник и заточенное древко пронзили его сердце, а слои кожи, что предназначались для защиты в случае удара ножом или кулаком, не оказали сопротивление смертельному натиску гладкого снаряда. И даже после этого смертельного удара собратья его победителя продолжали пронзать его торс, мышцы ног, спину.
Лучников было больше одного, потому что луки перезаряжались слишком быстро.
— Уходи! — воскликнул он, осев на колени. — Ты должна позаботиться о себе!
Сэвидж завалился на бок, зрение пропало, хотя его разум оставался живым, по крайней мере, на мгновение. По правде говоря, он всегда молился Деве-Летописеце, чтобы его убили в битве, чтобы плащ чести и храбрости стал надгробной простынею, что покроет его тело, когда то станет серым и холодным.
Он не хотел уйти вот так. Он потерпел неудачу в служении своей подопечной, зная, что они не пустят на нее стрелы, потому что ее доставят и передадут Зайсису в руки живой.
Для боли. Унижения. Ямы огня, из которой, как Рэйвин думала, она возродится подобно фениксу, из страданий набирая мощь.
— Не причиняйте ему вреда! — Рэйвин кричала над ним, как будто прикрывая его своим телом. — Вы не должны убивать его!
Когда ее голос прозвучал в его ушах, чистый ужас почти придал ему сил. Но сердце билось уже слишком слабо, а всплеск энергии и осознания длился недолго.
Черт возьми, она все еще была с ним…
Это стало последней, посмертной мыслью, которая пришла Сэвиджу в голову до того, как он обнаружил себя посреди огромного белого ландшафта, и дверь в Забвение устремилась к нему, словно их встреча назревала давно.
Вот, его сердце остановилось. И не только в бренном смысле. Из-за того, что собирались сделать с его любимой кузиной… умирая телом, он был сломлен внутри.
Глава 7
— Это была не молния.
Нэйт, приемный сын Брата Черного Кинжала Мёрдера, продолжал стучать по доске перед собой, а его приятель наклонился вперед и заговорил громче, как будто его не слышали:
— Не молния. — Аркшули, сын Аркшулиа-Младшего, ткнул телефоном Нэйту в лицо. — Видел?
После еще одного удара молотком, Нэйт опустил свой строительный инструмент и вытащил гвозди изо рта.
— Окей. Эта вспышка была не молнией. Что дальше?
— Тогда что это было? — Шули приподнял брови. — Не хочешь выяснить?
В футболке и бриджах цвета хаки Шули выглядел как член строительной бригады… если не обращать внимания на его костную структуру, «Юбло»[21] на запястье и слухи о том, что его отец был главой засевшей в подполье Глимеры.