Фишер замедлил движения, освобождая руки от куртки и возвращая ее в шкаф рядом со шлемом. Фишер не был напряжен, как я. Он не был ошеломлен, не застыл на месте.
Никаких выпученных глаз.
Челюсть не упала на пол.
Ни одного признака того, что я сообщаю ему новую информацию.
— Знал ли я, что твоя мама и Роуз вместе? Да.
Мой гнев сдерживал слезы, но с трудом.
— Как ты мог?
— Как я мог, что? — Он положил руки на бедра, глядя на меня так, словно я сделала что-то плохое.
— Не рассказать мне!
— Личная жизнь Рори — это не мое дело.
— Личная жизнь Рори? Ты что, шутишь? Она моя мама!
— К чему ты клонишь?
— Я вошла к ним. В душе. Моя мама и ее подруга. Подруга, которая случайно оказалась в Колорадо после того, как была ее «клиентом» в Небраске. Она изменяла моему отцу. Поэтому он с ней развелся.
— Так вот почему ты сходишь с ума? Потому что думаешь, что твоя мама изменила твоему отцу? Или ты расстроилась из-за того, что Рори «лесбиянка, гомосексуалист, гей»? Потому что я не понимаю, почему ты сходишь с ума по этому поводу.
— Ты должен был мне сказать.
— И что бы ты сделала? Как бы ты отреагировал? Вот так? Я не хочу говорить очевидные вещи, но твой отец умер, и это ужасно. Твоя мама попала в тюрьму… тоже ужасно. Но это уже в прошлом. Если ты хочешь быть взрослой, то начни вести себя как взрослая.
— Я так устала от этой возрастной карты. — Я толкнула его в грудь. — То, что ты не понимаешь моих чувств, не делает это моей виной — это результат моего возраста. Никто не любит, когда ему лгут.
— Никто не лгал.
— Упущение правды — это обман… ложь.
— Так мы лгали Рори о нас?
— Никаких нас нет.
Фишер медленно кивнул. Его контроль еще больше разозлил меня. Мне нужно было разозлиться. Мне нужно было на кого-то накричать.
— Мы можем выбирать, с кем нам быть, но мы не выбираем, кого нам любить.
— Ты оправдываешь ее?
Он покачал головой, почесывая затылок.
— А что, если я оправдываю нас? Это тебя устроит? Это будет нормально, потому что мы не геи?
Моя челюсть сжалась, и я с трудом сглотнул.
— Дело не в этом.
— Ты продолжаешь убеждать себя в этом.
Я продолжала качать головой. Дело было не в сексуальной ориентации Рори. Не было. Правда же?
— Тогда почему ты не успеваешь моргнуть, пока разваливаешься на части? Потому что тебе стыдно за ее грехи? — Он поставил воздушные кавычки. — Или потому что тебе нужно, чтобы все было плохо? Если ты позволишь закрасться мысли, чтобы все было хорошо, тебе придется подвергнуть сомнению все, что эти люди вложили в твою голову. Тебе придется искать свою правду внутри себя. И кем ты тогда станешь? Потерянной? А разве не в этом смысл? Привести потерянных к Богу, и они будут найдены?
— Она изменила моему отцу. — Я моргнула, разваливаясь на части, как он и знал.
— Она влюбилась.
Я покачала головой.
— Она должна была любить его.
— Ну, в жизни никогда не бывает так, как должно быть. Так что ты собираешься с этим делать?
— Риз, — произнесла Рори мое имя.
Я стояла спиной к ней, склонив голову, чтобы не смотреть на нее или Фишера.
— Я уезжаю обратно в Техас. Здесь для меня ничего нет.
— Риз, позволь мне объяснить.
— Объяснить? — Я насмехалась, идя к углу гаража, где мне не нужно было ни с кем сталкиваться. Я не была уверен, что смогу снова смотреть на нее. — Не нужно никаких объяснений. Все, что я только что увидела и никогда не смогу стереть из памяти, не требует объяснений. Причина, по которой отец развелся с тобой. Причина, по которой он не хотел, чтобы я тебя видела. Теперь это так ясно.
— Ты знаешь лишь половину правды. Его половину, но не мою.
Положив руки на бедра, я уставилась в потолок, на стеллаж над дверью гаража.
— Мне не нужна твоя половина правды. Мне больше ничего от тебя не нужно. Я должна была усвоить этот урок, и я его усвоила. Отец был прав. Ты невероятная эгоистка, и тебе наплевать на всех, кроме себя.
— Риз.
Я услышала эмоции в ее дрожащем голосе, но я не собиралась смотреть на нее, как бы она ни была эмоциональна, как бы ей ни было больно.
— Не разговаривай так со своей мамой.
Это требовало моего внимания. Нестандартный комментарий Фишера.
Я повернулась к нему лицом.
— Ты… ты, как никто другой, не имеешь права указывать мне, как с ней разговаривать. Если бы она знала о том, что ты мне говорил… — Я покачала головой, сузив глаза, осмеливаясь сказать ему еще хоть слово. — Если бы она только знала…