Самым громким звуком во время всей сцены был стук упавшего на ковер стакана, мы не размахивали руками, и я решил, что никто ничего не заметил. Ближе всех была Вера, но она демонстративно отвернулась от меня. Все же я огляделся, проверяя, и обнаружил, что этот маленький эпизод не остался незамеченным.
В арке дверей слева на противоположной стороне зала, примерно в десяти ярдах, стояла, глядя прямо на меня, дама. Она улыбалась. Улыбаясь, дама немного наклонила голову и поманила меня рукой. Похоже на то, что это было явление миссис Редстоун. Это явление оказалось приятным сюрпризом.
Глава 2
До этого момента я полагал, что Вера была единственной настоящей женщиной из всех особ женского пола, присутствующих на вечере. И вот появилась еще одна леди: высокая, седовласая, может быть, не очень юная, но тем не менее прекрасная. Я знал, что ее экипаж пересек шестидесятилетний рубеж, но, наверное, она ухитрилась соскочить на ходу.
Если бы не белые волосы, то отсюда, она не тянула и на сорок.
Когда я подошел, она повернулась в арке и, пропустив меня, изолировав нас от шума зала.
– Простите, что я не могла найти вас сразу, мистер Скотт. Наш повар пьян – принял большую бутылку шампанского, – и мне пришлось помогать приводить все в порядок, включая повара. Боюсь, все блюда сегодня будут иметь привкус шампанского. Я – миссис Редстоун, – добавила она.
Когда мы еще раз должным образом обменялись приветствиями, хозяйка дома поинтересовалась:
– Вы сделали больно этому джентльмену?
– Да, мадам, правда, он совсем не джентльмен. Эта шпана... э... – Я понял, что мне не пристало так высказываться об одном из гостей миссис Редстоун.
Однако она заметила мое смущение и, слегка нахмурившись, сказала:
– Я его совсем не знаю. Странно. На этих ужасающих мероприятиях обычно появляются один-два незнакомца, но это уж совсем незнакомый незнакомец. – Она улыбнулась. – Какие сложности возникли между вами?
Я ответил, что Гарлик пригласил меня выйти, чтобы поболтать, но я предпочитаю никуда с ним не ходить. Пока я это объяснял, мне удалось рассмотреть ее поближе. Несмотря на морщины, заметные вблизи, она замечательно сохранилась, ее глаза смотрели совсем молодо, слегка приподнятые скулы придавали лицу особую прелесть.
Она пригласила меня пройти через всю комнату к паре кожаных кресел и, когда мы – уселись, начала:
– Прежде всего я хочу объяснить, почему я позвонила вам, мистер Скотт. Вы знакомы с моей дочерью Верой или ее мужем?
– Эндоном Пупеллом?
Она кивнула утвердительно, и я сказал:
– Боюсь, что знаком.
Мне пришлось очень кратко объяснить случившееся, и я дал понять, что ужасно оскорбил ее дочь и зятя.
Она рассмеялась:
– Кажется, у нас с вами, мистер Скотт, дело пойдет. A сама считаю, что Эндон совершенно невоспитанный боров. – И после паузы добавила: – Как вы полагаете, кто-нибудь из гостей знает, что вы детектив?
– Гарлик – наверняка, может быть, и еще кто-то.
– Для меня не имеет значения, знают они или нет. Просто я надеялась сохранить ваше инкогнито ради вашей же пользы. Вы – второй детектив, которого я пригласила, конечно, если вы согласитесь принять предложение. Первый был убит.
Значительная часть легкости и удовольствия улетучилась из нашей беседы.
– Был, простите, что?
– Кто-то застрелил его. Я сообщила сегодня об этом в полицию. Со мной беседовал некий капитан Сэмсон; в результате последовал мой звонок вам.
Она рассказала мне следующее. У нее двое детей: Сидни – двадцати двух лет и Вера – двадцати шести, с последней я знаком. Вера знает Пупелла меньше двух месяцев, но три недели тому назад они обручились и еще через неделю поженились. Миссис Редстоун опасалась, что Пупелл женился на Вере лишь для того, чтобы оказаться поближе к той части пятнадцати с половиной миллионов долларов, которую она может унаследовать. Миссис Редстоун наняла детектива по имени Пол Йетс и поручила ему тщательно расследовать прошлое Пупелла, его привычки, образ жизни и занятия. Незадолго до свадьбы Йетс представил доклад, из которого следовало, что Эндон Пупелл не кто иной, как Маленький лорд Фаунтлерой[2], благополучно достигший зрелости.
—Этот вывод удовлетворил меня, но не до конца, – сказала миссис Редстоун. – Я не пыталась отговорить Веру от замужества, в конце концов это ее жизнь. Но я более чем вдвое старше ее, и, наверное, у меня немного больше жизненного опыта.
Она продолжала после паузы:
– Это мои деньги, мистер Скотт. Я получила миллионы в наследство. Мой муж женился на мне только ради них.
Ее лицо оставалось совершенно бесстрастным во время рассказа. Однако в паре мест голос выдал внутреннее волнение.
– Он потратил, сколько успел, и в конце концов упился до смерти. Это случилось пятнадцать лет назад. Я не желала, чтобы подобное произошло с Верой. И даже сейчас не желаю. Я была... омерзительно богата всю жизнь и, привыкнув к деньгам, забыла, на что готовы ради них некоторые мужчины. Ради миллиона или тем более пятнадцати миллионов. Сидни и Вера получают сейчас все, что им надо для жизни, но унаследуют капитал полностью лишь после того, как меня не станет. Совершенно естественно, я хочу быть уверена, что охотник за чужими деньгами... Ну, в общем, вы понимаете.
Она помолчала несколько секунд и сказала:
– Сегодня в газетах я наткнулась вот на это сообщение.
Она взяла газетную вырезку с подлокотника кресла и передала ее мне.
Заметка в дюжину строк сообщала, что ранним утром частный детектив Пол Йест был найден мертвым с простреленной грудью. Он лежал лицом вниз на Траверс-роуд к северу от Лос-Анджелеса. Ко времени обнаружения Йетс был мертв примерно шесть часов.
– Возможно, это событие абсолютно не связано с работой мистера Йетса по моей просьбе. Но мысли о нем не покидали меня весь день. Ведь это человек, которого я совсем недавно наняла на службу, кроме того, и место совпадало. Когда я позвонила, капитан сообщил, что у полиции пока нет рабочих версий. Мне показалось, что он придерживается не очень высокого мнения о мистере Йетсе. Я даже начинаю думать, что мистер Йетс был не до конца искренен в своем докладе.
– Вполне возможно, – сказал я. – Хотя мы не были знакомы, но кое-что я о нем слышал. Работал тщательно, но иногда был не прочь сорвать легкую деньгу. Вполне мог насочинять, но совсем необязательно.
Мы поговорили еще несколько минут. Итак, миссис Редстоун хотела, чтобы я, во-первых, расследовал, не был ли Йетс убит из-за службы на нее, и, во-вторых, завершил ли работу, которую он уже начал, и хорошенько прошелся бы по Пупеллу пылесосом. В данных обстоятельствах она была готова платить гораздо больше, чем стоила работа. Лишь задаток составлял тысячу. Я согласился и получил свои десять сотенных.
– Кстати, – сказала она, – вы можете воспользоваться докладом мистера Йетса. Я никак не могу заставить себя поверить в то, что, исходя из доклада, Эндон не что иное, как бриллиант чистой воды. В своем зяте я ощущаю какую-то фальшь.
– Полностью с вами согласен. Кстати, он заявил, что от меня разит полицейским. Знал ли он, что вы намеревались пригласить детектива или наняли Йетса?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет, и я бы предпочла, чтобы никто не знал о вашей деятельности. От меня никто не мог узнать о детективе. Единственным источником информации мог быть лишь сам мистер Йетс. Но это маловероятно, не правда ли?
– В зависимости от обстоятельств. Клиентов не раз предавали и прежде.
Я быстро пробежал глазами доклад, сложил листки и сунул во внутренний карман пиджака. Мы поднялись и перешли в зал.
Прежде чем отойти, миссис Редстоун сказала:
– Нет никакой необходимости торопиться, мистер Скотт. В конце концов, они уже поженились. Однако, если обнаружите что-нибудь важное, пожалуйста, информируйте меня.