Несомненно, за мной был хвост по дороге сюда. Тот, кто следил, выполнил свою работу чисто. Осмотрев «форд» снаружи и внутри, я не обнаружил ничего, что могло бы навести на след. Скорее всего автомобиль был краденый.
Рядом затормозила патрульная машина. В ней оказались знакомые ребята из полицейского управления в Голливуде, и, прежде чем отъехать, я все им рассказал. Они пообещали – выяснить все о владельце серого «форда».
На этот раз я сделал все, чтобы убедиться в том, что за мной никто не следит. Вернувшись в центр города, я оставил машину на платной стоянке, прошел пешком немного назад и остановил такси. Я попросил водителя покатать меня по округе, прежде чем высадить у Паркер-Билдинг, где при жизни детектив Пол Йетс содержал свою контору.
Я поднялся на четвертый этаж и нашел двери с вывеской: «Сыскное агентство Йетса». За дверью во вращающемся кресле, забросив ноги на стол, восседал сержант Биллингз. Это был грубоватый, но обаятельный холостяк с шестилетним стажем работы в отделе расследования убийств.
Когда я вошел, он поднялся на ноги и сладко потянулся.
– Привет, Шелл. Капитан звонил, сказал, что ты придешь меня навестить.
– И как давно ты здесь веселишься, Билл?
– Да с того дня, когда нашли Йетса. Совсем дошел от безделья.
– Так ничего и не произошло? Может быть, гориллы вваливались под видом клиентов?
– Тише, чем на Фосрет-Лаун. Даже клиенты не появлялись. Этот Йетс, видимо, не любил себя утруждать.
– Даже слишком. Поэтому я и здесь. Всегда испытываю теплые чувства по отношению к убитым детективам. Это все? – Я указал на серый шкаф у стены, в котором хранились документы.
– Все бумаги там. – Он зевнул. – Как долго ты собираешься здесь пробыть?
– По меньшей мере полчаса. Может, дольше, в зависимости от обстоятельств.
– Я пойду быстренько проглочу гамбургер.
– Можешь глотать не торопясь. Думаю, просмотр досье займет некоторое время.
Он вновь потянулся и вышел. Я осмотрелся. Небольшая комната, восемь на двенадцать футов, письменный стол, вращающееся кресло, два деревянных стула для посетителей, на полу сильно потертый палас. Крышка стола во многих местах обожжена сигаретами. Одно окно было открыто, я взглянул вниз на Восьмую авеню и на фигурки, снующие четырьмя этажами ниже. Затем приступил к просмотру досье. Четыре ящика были почти полностью забиты папками. Меж них торчали разделители с буквами алфавита и индексами. Я вытащил наугад одну папку для того, чтобы сравнить записи со стилем доклада, переданного Йетсом миссис Редстоун.
В основном стиль совпадал. Под буквой "Р" я нашел нужное мне досье.
На нем значилось: «Редстоун». Я вытянул его с полки. Там оказались лишь три знакомых листка – второй экземпляр доклада. Какой-либо дополнительной информации о Пупелле я, как и ожидалось, не нашел. Не было там и каких-либо исходных документов. Их отсутствие подтверждало мое предположение, что доклад был полностью сфабрикован. Без надежды на успех я посмотрел, нет ли отдельных досье на Пупелла или Нормана. Таких папок не оказалось. Но здесь я обнаружил нечто странное.
Я крутился около ящиков, бесцельно перебирая папки, как вдруг мне в глаза бросилась странная надпись на том месте, где обычно ставится имя.
Одновременно в коридоре послышались шаги, Биллингз возвращался со своим гамбургером. Я не обернулся, стараясь вытащить папку с необычной надписью.
Шаги приблизились, было слышно, как повернулась ручка двери. Я держал папку, на которой было написано «Клиент» и которая содержала два или три скрепленных меж собой листка.
Открылась дверь, и кто-то вошел.
– Ты получишь несварение желудка, – сказал я машинально, не вдумываясь в смысл своих слов, потому что был занят поиском промелькнувшего в тексте слова «Фэйрвью». Я впал в экстаз, но даже в экстазе до меня дошло, что Биллингз не ответил. Шаги быстро приближались, я попытался выпрямиться и повернуться одновременно. Мне это не удалось.
Я даже и близко не был к тому, чтобы успеть.
Правда, я повернулся ровно настолько, чтобы увидеть громилу и заметить движение кулака, направленного мне в лицо. Я попытался резко откинуть голову, чтобы уйти от удара, но что-то обрушилось на череп. Мои колени неожиданно стали ватными, и боль с ревом разлилась по телу.
Я почувствовал, как падаю лицом вниз и пытаюсь схватить торчащие передо мной ноги. Пальцы впиваются в ткань, я тяну, тяну ее на себя. Багровое пламя взрыва сотрясло еще раз голову, и на меня навалилась тьма.
Мир находился в каком-то движении. Я не мог видеть, но ощущал это движение, чувствовал, как что-то сдавливает меня под мышками. Сквозь океан залившей тело боли до сознания начало доходить случившееся. При этом у меня не было ни малейшего представления, на сколько времени я вырубился, я даже не знал, нахожусь ли по-прежнему в конторе Йетса. Но мне было твердо известно, что я обязан открыть глаза и заставить свое тело служить мне вновь.
Тошнотворное движение возобновилось, что-то твердое надавило на плечо, потом на грудь. Красное зарево под закрытыми веками слегка посветлело. Поток свежего воздуха защекотал мое лицо, откуда-то снизу, как сквозь туман, донеслись звуки уличного движения.
Сознание прояснилось, и я вдруг понял, что происходит. Кожа похолодела, сердце бешено заколотилось. Офис Йетса был расположен на четвертом этаже. Тот, кто оглушил меня, проволок мое тело через комнату к распахнутому окну, через которое я выглядывал раньше на улицу. Осознание реальности заставило меня пошевелиться. Это было слабое шевеление, которое не могло помешать моему противнику, но оно, по крайней мере, указывало на то, что я возвращаюсь к жизни. Я не только сумел перетащить одну руку под себя и упереться в стену ниже подоконника, но и приоткрыть глаза. Мой взор был обращен вниз. Перед ним открылась оштукатуренная стена дома – все четыре этажа до самой мостовой.
Я смотрел с головокружительной высоты на движущиеся фигуры, лодыжки моих ног были захвачены чьими-то лапами. Этот кто-то оторвал мои ступни от пола. Было слышно, как он кряхтел от напряжения. Я попытался заорать, но не сумел издать ни звука. Рука моя по-прежнему напряженно упиралась в стену, а ноги сделали яростную попытку вырваться из захвата.
Было слышно, как он грязно выругался, не скрывая удивления. Я раскинул руки, зацепившись за стену по обеим сторонам оконной рамы, и еще отчаяннее заработал ногами. Мне удалось слегка повернуть голову, и в глаза уже не лез тошнотворный ландшафт внизу. Вместо него я увидел человека, который наконец исхитрился захватить мои ноги и свести их вместе.
У противоположной стены комнаты послышался шум, что-то ударилось в стену за спиной моего врага, и раздался выкрик. Человек, держащий меня за ноги, вздернул голову, его рука, бросив мою нижнюю конечность, нырнула за борт пиджака и тут же появилась обратно. Я дернул ногой, и в этот момент прогремел выстрел. Казалось, лицо бандита брызнуло в сторону. Когда прогремел второй выстрел, его голова дернулась еще раз.
Я сам почувствовал силу удара пули по тому, как вздрогнула ладонь, державшая меня за ногу.
Кровь залила мою руку, кто-то схватил меня и резким движением втащил назад в комнату. Прошло некоторое время, пока ко мне вернулась способность ясно видеть и дышать полной грудью. Сержант Биллингз сидел передо мной на корточках, вцепившись своей большой лапой в полу моего пиджака.
– Боже, – сказал я. – Билл, Билл, я никогда...
– Посидим спокойно минутку. Еще бы немного, и хана.
Его лицо заливали обильные струи пота, точно так же, как и мое.
Наконец я сумел выдавить из себя законченную фразу:
– Я думал, что уже все. Решил, что мне предстоит полет в четыре этажа. Всеблагой Господь! Что в таких случаях принято говорить, Билл? Благодарить?